– Молчи! – сказала женщина загробным голосом. – Я же вижу, как она тебе нравится.
Пономарев смутился.
– Твоя судьба, Пономарев, была предопределена заранее силами более могущественными, чем ты себе представляешь. Ты был выбран, естественно, не случайно, но о назначении своем узнаешь после брачной ночи с этой девушкой, выбранной также не случайно. А теперь…
Она сделала небольшую паузу.
– Теперь я объявляю вас мужем и женой. Отныне ты будешь зваться не Пономарев, а Зер Контуфф. Народный, стало быть, герой.
– Э-э-э…
– И никаких вопросов! Завтра, мой дорогой. Все вопросы завтра. А пока сходите-ка в буфет, да подкрепитесь. Впереди, я надеюсь, у вас будет длинная ночь!..
Глава 6
…Что-то зашелестело внутри разрушенной лифтовой шахты, и створки дверей, скрипя, медленно разъехались в стороны.
Соловьев присвистнул от неожиданности и почувствовал, как зашевелились волосы на его голове. Странный лифт работал! Но он не должен был работать! И куда ведет эта шахта, если она никуда не ведет?!
Соловьев посмотрел по сторонам, но вокруг было тихо.
Был полдень.
Соловьев осторожно вошел в любезно раскрытую кабину лифта и осмотрел ее. Всюду на стенах имелись различные надписи, сделанные ножом, фломастером, губной помадой, мелом и другими пишущими предметами. Надписи гласили о том, кто, когда и сколько раз проезжал на этом лифте. Даты были разные. Начиная с 23 марта 78 года до нашей эры и кончая пометкой «отдаленное будущее». Подписи были также самые различные и на разных языках не то что мира, но и, наверно, всей Галактики. Но чаще всех, однако, упоминался некий товарищ со звучной фамилией из трех букв.
Соловьев с интересом читал надписи, пока не наткнулся на коротенькую строчку, выцарапанную под самой панелью с кнопками. Соловьев прочел ее и вдоль его позвоночника прошелся холодок. Надпись гласила:
«СОЛОВЬЕВ! Я ЗДЕСЬ БЫЛ. ПОНОМАРЕВ. 7:08»
– Ну и дела! – произнес Соловьев ставшую за последнее время популярной фразу и принялся разглядывать кнопки управления лифтом.
Кнопки оказались еще удивительней, чем надписи на стенах. Они имели на себе вовсе не цифры, указывающие этажи, как принято во всех цивилизованных лифтах, а неизвестные Соловьеву знаки, напоминающие китайские иероглифы.
Соловьев провел по кнопкам пальцем и, наконец приняв решение, нажал на одну из них.
Дверные створки медленно закрылись, отрезая Соловьева от внешнего мира, в потолке зажглась неяркая лампочка и кабина пришла в движение.
Соловьев не мог понять, куда движется кабина-призрак. Казалось, что куда-то вбок. Но Соловьев знал, что этого не бывает, и не верил своим ощущениям.
Внезапно движение прекратилось.
Соловьев поднял стволы своего автомата и положил палец на спусковой крючок.
Дверцы лифта раскрылись.
Никого.
Соловьев вышел из кабины. Он стоял в конце длинного коридора, тянущегося далеко вперед. Вдоль потолка располагались светящиеся трубки системы иллюминации. Соловьев, держа автомат наготове, пошел вдоль по коридору, ожидая неприятностей в любой момент.
И неприятность последовала.
Вдалеке перед собой Соловьев увидел человека. Человек двигался ему навстречу, в руках у него был автомат.
Соловьев решил не дергаться, чтобы не спровоцировать неприятность на активные действия, а подойти поближе и… там видно что будет. Палец его все время находился на курке.
Человек, между тем, продолжал приближаться.
– Эй! – крикнул ему Соловьев. – Кто ты?
Человек не отвечал. Он приблизился достаточно близко и Соловьев уже мог его разглядеть.
Человек был примерно такого же роста, что и он, одет в бронежилет и армейские сапоги, в руках у него был тяжелый трехствольный автомат, а правый глаз был прикрыт повязкой. Было видно, что человек напряжен и в любой момент может выстрелить. Глаз его глядел сурово и недоверчиво.
Когда они сблизились на достаточную дистанцию, Соловьев увидел, что у таинственного человека такая же родинка на губе, как и у него. Только не с правой стороны, а с левой. Да и повязка эта…
Соловьев остановился от внезапной догадки.
Незнакомец сделал тоже самое. Лицо его расплылось в счастливой улыбке. Очевидно, что он тоже все понял.
Глава 7
Зер Контуфф и Соня вышли на этаже с пещерой под названием «БУФЕТ».
– Как ты смотришь на то, чтобы действительно подкрепиться? – спросила Соня лукаво.
– Я смотрю на это с чувством радостного оптимизма! – ответил ей голодный Зер. – Но у меня нет денег. Я забыл их в штанах.
Пономарев, а это был именно он, был раздет догола. Старуха, она же Матушка Дорафеля, вручила ему кожаный пояс с ножнами и кинжалом в них, а также красивый красный начленник. Все это он надел на себя взамен традиционной одежды, которую хозяйственная женщина забрала себе.