— Когда завтрак?
— Проголодалась?
— Просто время такое, — немного недовольно ответила Таня.
Чувствуя смутные сомнения, я стал возле сковородки, при этом продолжая краем глаза поглядывать на девушку. Обычно она сама косилась на меня в такие моменты, но сейчас Таня разглядывала стол, стул, картину на стене и магнитики на холодильнике, совершенно не обращая на меня внимания… Даже когда я поставил перед ней готовую яичницу, она в первую очередь посмотрела именно в тарелку:
— Недостаточно солёно, — пожаловалась Таня.
Я передал соль.
— И мала перца.
Затем перцемолку.
Девушка насыпала того и другого и стала поедать яичницу.
В один момент она нахмурилась, посмотрела на меня и спросила:
— Чего пялишься?
— Любуюсь своей красивой племянницей, — ответил я механическим голосом.
Таня вздрогнула и на секунду покраснела.
— В-вот как…
Но затем резко помотала головой и прохрипела:
— Извращенец…
Меня точно молнией ударило, но в этот же момент у меня стали зарождаться подозрения, что именно происходит. А что, если… нет, не может быть. Но если… Есть только один способ проверить мою теорию.
Я резко поднялся и прошёл к Тане. Девушка вздрогнула на своём стуле.
— Чего? — спросила она, отворачиваясь в сторону.
— Таня, — сказал я глубоким голосом. — Посмотри на меня.
Она (со скрипом) повернула голову, и я немедленно посмотрел в её большие чёрные глаза.
Затем, ничего не говоря, я стал медленно наклонять к ней свою голову. Таня вся затрепетала. Затрепетали её мягкие розовые губы. Я делал вид, что целился именно в них (на самом деле намереваясь в последнюю секунду поцеловать её в лоб), и между нами оставалось всего несколько сантиметров, как вдруг раздался щелчок, и в другом конце зальной комнаты приоткрылась дверь. Я хотел немедленно отпрянуть, но Таня оказалась быстрее. Девушка бросилась назад и немедленно полетала на пол вместе со своим стулом. Я тут же попытался схватить её на руки, и у меня получилось, но затем сам стул перевернулся и врезался в мои колени. Вместе с ним перевернулся весь мир.
В следующую секунду я уже лежал посреди пола; сверху доносились испуганные крики: «—Дядя? Дядя!!…», а в районе моего затылка разливалась липкая и жгучая субстанция.
Было… больно.
…
…
70. ответ
Двадцать минут спустя я лежал на диване и уныло поглаживал пропитанный зелёнкой пластырь, который Аня прилепила на мою шишку. После этого ей срочно пришлось направиться в налоговую, — единственная причина, почему она проснулась так рано утром, — и в данный момент мы с Таней были в квартире в полном одиночестве. Девочка сидела на кресле возле софы и с виноватым видом теребила пальцы.
Я вздохнул и сказал:
— Ты здесь не причём.
— Знаю! — резко отозвалась Таня. — Это целиком и полностью твоя вина.
— …
Я вздохнул и потёр переносицу.
— И всё-таки… — я цокнул языком. — Что это такое было?..
— В смысле? — удивилась Таня.
— Твоё поведение.
— А, эм… — девушка неловко улыбнулась, приподняв голову, но продолжая избегать моего взгляда. — Просто я подумала, что, если образ прилипчивой племянницы не работает, можно притвориться недотрогой, которая тебя ненавидит. Чтобы дядя заволновался и сам попытался пойти на сближение.
— …
— У меня получилось, — быстро прибавила Таня.
— Даже очень.
Её щёки покраснели.
— Ладно, — я вздохнул. — Просто больше не так не делай, договорились?
Таня приоткрыла губы… закрыла.
— Договорились?
— …
— Таня?
— Нет, — прошептала девушка.
— Почему?
Я сложил руки у себя на груди и вдруг, к своему удивлению понял, что испытываю раздражение.
— Потому что, — ответила Таня.
— Что значит «потому что?»
— Мне надоело.
— Что?
Она поджала губы и опустила голову. Прямо как маленькая девочка, которая не хочет продолжать разговор. Хотя, казалось бы, ей было уже четырнадцать (скоро пятнадцать) лет.
— Таня…
— Я расскажу.
— Говори.
— Не тебе. Я про другое.
У меня появилось дурное предчувствие, а в голове немедленно пронеслись мириады вариантов, что именно она может «рассказать».
— Я расскажу, что ты мне нравишься, и что я тебя люблю.
— … И кому ты это расскажешь?
— Маме.
Я опешил.
— И классному руководителю. И всем друзьями. Запишу видео и выложу в интернет.