— Чем мы будем заниматься? — переспросил Джайлс. — Мы будем заниматься любовью.
И они действительно занимались именно этим. Да, они сходили поужинать, да, они отправились посмотреть большую шахту и посетили среднюю школу с хрустальными люстрами и мраморными лестницами, оплаченными компанией, владеющей шахтами. Но в основном они занимались сексом.
Им не нужно было ничего делать — ни готовить еду, ни обзванивать по телефону родителей неуспевающих учеников. Феба даже не беспокоилась о Томасе.
И когда они сели в машину, чтобы возвращаться на озеро, она села на среднее сиденье, чтобы быть рядом с Джайлсом. Она не помнила, когда последний раз это делала. Во всяком случае, не в этом автомобиле — ни разу.
— Со мной было не очень-то весело последний год, да? — спросила она.
Джайлс проверил зеркальце заднего обзора, а потом обнял ее за плечи.
— Феба, любимая моя, веселье всегда было твоим слабым местом.
— Но с тех пор как умерла мама, стало еще хуже, верно?
— Да, — просто ответил он. Джайлс никогда ей не лгал. — Ты погрузилась в скорбь.
Ее друзья евреи говорили, что их религия даст им один год на скорбь по умершему. После этого человек обязан вернуться к полнокровной жизни, снова обрести ее радости. Феба всегда считала это разумным и здоровым.
Но мама умерла уже более полутора лет назад.
— Я зациклилась, — сказала она. — Я так хочу перестать думать о маме, но не могу.
Джайлс кивнул. Он понимал.
— Ты тревожился за меня? — спросила она. Она не любила, когда из-за нее тревожились люди.
— Да, — снова ответил он. — И мне было немного обидно, — честно добавил он. — Иногда кажется, что для тебя важнее быть дочерью своей матери, чем моей женой или матерью наших детей.
Феба почувствовала, как покалывающая волна жара пробежала по спине, достигла лица, потекла по рукам. Она почувствовала стыд.
— О, Джайлс…
Его рука крепче обняла ее за плечи.
— Не кори себя так сильно. Мы только что провели вместе восхитительные сутки. Пусть это будет новым началом.
Они были уже близко от дома. Джайлс вел машину медленно, явно не спеша возвращаться. Поднявшись на пригорок, они увидели идущую им навстречу маленькую группу. Это были Элли, две младшие девочки и Эми. Клер и Эмили запрыгали, увидев автомобиль, закричали, прося Джайлса остановиться и довезти их до дома на заднем откидном борту.
Только на озере детям позволялось сидеть свесив ноги на откидном борту фургона. Джайлс остановил машину, вышел и откинул его для них. Дети бросились на обочину, чтобы набрать веток, которыми собирались во время движения выводить на песке разные узоры. Эми сказала, что проедется сзади вместе со всеми. Элли села на переднее сиденье рядом с Фебой. Феба обняла ее.
— Томас вел себя отлично, — доложила девочка. — Гвен велела нам с Ником и Мэгги есть вместе с ней в новом доме, чтобы он поменьше меня видел.
— Надеюсь, было весело, — сказала Феба.
Элли наклонила голову, но Феба заметила, что она покраснела.
— Да.
Значит, Ник не отдал открыто предпочтение кому-то из девочек.
Феба была ему благодарна.
Теперь Джайлс ехал еще медленнее из-за откинутого заднего борта, но скоро они все равно уже были у домиков. Холли и Гвен вышли на улицу поздороваться с ними.
— Томас только что уснул, — сообщила Гвен.
— Тогда не будем его будить, — сказала Феба. Ей ужасно хотелось увидеть сына, но можно было и потерпеть. — Что насчет путешествия на каноэ? — спросила она у Холли. — Вы получили разрешение?
Да, получила. Для такой большой группы им нужно было два разрешения, но на поездку среди недели она смогла их достать.
— Так что вы едете в среду, — сказала Холли.
Было воскресенье.
— Думаю, следует начинать продумывать меню, — сказала Феба. Необходимо столько всего сделать: запланировать, купить, уложить. — Нам, наверное, надо поехать в город…
— Вам ни о чем не нужно беспокоиться, — перебила Холли. — Всю провизию и снаряжение упакует поставщик, надо будет только забрать.
— Поставщик? — Феба знала, что поставщики предоставляют подобные услуги, но ей никогда не приходило в голову этим воспользоваться. — Это дорого?
— Безумно! — весело ответила Холли. — Но мы заплатили по кредитной карте Эми.
По карте Эми? Почему?
Потому что у Эми денег больше, чем у остальных. Феба все время об этом забывала.
— Тогда чем же заняться мне, — спросила Феба, и в вопросе содержалась лишь доля шутки, — если мне не надо следующие полтора дня паковать вещи и продукты?
— Можете повеселиться, — предложила Гвен.
Феба позволила себе состроить рожицу.
— Мой муж только что сказал мне, что это не самая сильная моя сторона, — заметила она.
— Тогда вам надо начать практиковаться.
Ник считал, что если ты что-то по глупости испортил, надо признаться в этом самому себе. Ты можешь лгать всему миру, но с собой ты должен быть откровенен — для него это было вопросом чести. Посмотрись в зеркало в ванной комнате и признайся себе, что ты напортачил.
Здесь не было зеркала в ванной комнате — поскольку не было и ванных комнат, — но он все равно мог сознаться себе, что изгадил это путешествие на каноэ до последней степени, настолько, что даже подумывал извиниться, а это явно не входило в его кодекс чести.
Он не хотел отправляться в леса вдвоем с Джеком. Ясно, что это благотворительная миссия: пусть бедный сиротка Ник погорюет. Его это раздражало. Он прекрасно сам справится со своим дерьмом. А путешествие на каноэ? Какая нескладная это будет пара: Джек умеет разводить костер, Джек умеет колоть дрова, Джек, вероятно, может расплавить каноэ и отлить из него бомбардировщик Б-52. А что умеет добрый старый Ник? Ничего, полный ноль.
Поэтому, будучи таким вот идиотом, каким он и был, он предложил, чтобы поехали все… просто чтобы защититься и не чувствовать себя невеждой. И вот теперь путешествие превратилось в громоздкое, дорогостоящее предприятие, а он, разумеется, по-прежнему чувствовал себя невеждой.