Когда в клуб вошёл Датч Вензел, Лес махнул ему рукой. Вензел подошёл. Они с Дилланом были практически одинаковы: здоровые, светловолосые, загорелые. Всё это говорило о том, что они немало времени проводят под солнцем. Вензел был на несколько лет моложе и по возрасту не попал на Первую Мировую. Но, как и Лес, он служил в Центральной Америке, в Китае, на нескольких боевых кораблях.
— Бурбон со льдом, — бросил он бармену.
Тот махнул рукой, показывая, что услышал. Вензел кивнул Диллону.
— Ну, разве это не полный пиздец?
— Что? Что мы пьём не в Гонолулу?
— Да ну на хер, — ответил Вензел. — Тогда бы пришлось закрыть Отель Стрит. А стоит им её закрыть, мы устроим бунт.
Спустя какое-то время он добавил:
— И армия и флот тоже.
Морпехи всегда пренебрежительно относились к солдатам.
— Мы бы устроили, — отозвался Диллон, допивая стакан и помахивая им бармену, показывая, что хочет ещё. — Если бы нам дали высадиться, мы бы япошкам жопы надвое разорвали.
— Да, уж, блин, — сказал Вензел.
Он дождался, пока бармен принесёт выпивку и уселся напротив Диллона.
— Никаких сомнений. Да, они победили армию, но против нас у них нет ни шанса. Ни единого, — Диллон говорил с той же уверенностью, с какой прогнозировал завтрашний рассвет.
То, что япошки разгромили американскую армию, для него служило подтверждением, что с морпехами они не справятся.
— Интересно, сколько ещё ждать, пока мы снова созреем взяться за этих узкоглазых. — Лес задумчиво кивнул и ответил на собственный вопрос:
— Для начала нужно построить новые авианосцы. Бог его знает, сколько времени это займёт.
— Надеюсь, строить их начали ещё до того боя, — заметил его приятель. — Блин, надеюсь, их начали строить ещё до того, как на Перл Харбор упали первые бомбы.
Диллон кивнул.
— Надеюсь, строительство начато уже очень давно. Тогда нам вообще не из-за чего будет переживать.
— Ага, а потом мы проснёмся.
Вензел залпом выпил содержимое своего стакана. Затем он посмотрел на бармена и кивнул. Тот сразу налил второй.
— Половина из тех, кто пришёл в Корпус в тридцатых, записались, потому что не было работы, — продолжил он. — Не самая благородная причина.
— Они всё равно стали добротными морпехами, — сказал Диллон.
Сам он записался на волне патриотического угара. Почему в Корпус пришёл Датч, он не спрашивал. Если Вензел захочет, он сам расскажет, лезть с расспросами не нужно. Корпус морской пехоты США, конечно, не Французский Иностранный Легион, однако среди прочих родов войск, они были к нему ближе всех.
II
«Осима-мару» мчалась на юг, подгоняемая ветром, шедшим с холмов Оаху. Остров скрывался за кормой рыбацкой лодки. Хиро Такахаси управлялся с парусами с большим удовольствием, нежели дергал ручку стартера дизельного двигателя. Раньше, ещё до того, как на Гавайях сменился хозяин, лодка ходила на дизеле, как и все прочие, что ютились в заливе Кевало. Когда топливо закончилось, пришлось изыскивать новые методы.
— Когда я был ребенком, то вместе с отцом ловил рыбу во Внутреннем море именно так, — сказал Хиро. — Парус всегда пригодится, если не работает двигатель.
Его сыновья, Хироси и Кензо, лишь кивнули в ответ. Они ничего не сказали. Хиро вдруг понял, что уже раз двадцать вспоминал о Внутреннем море. Но сыновья хмурились не только из-за этого. Они родились здесь, на Оаху. По-японски они говорили сносно — Хиро с особым тщанием проследил, чтобы они занимались после уроков — однако, между собой они предпочитали говорить по-английски. На этом языке сам Хиро знал лишь пару ругательств, да несколько общих фраз. Гамбургеры и хот-доги сыновьям нравились больше, чем рис и сырая рыба. Кензо встречается с белой блондинкой по имени Элси Сандберг. Они, строго говоря, были американцами.
Именно из-за того, что они американцы, они ненавидели японцев за то, что те завоевали Гавайи. Они этого даже не скрывали. Проблем у них пока ещё не возникло, однако сыновья постоянно цапались с отцом по этому поводу.
Хиро Такахаси родился неподалеку от Хиросимы. На Гавайи они приехал подростком, ещё до Первой Мировой Войны. Он хотел поработать на тростниковых полях, заработать денег и вернуться. Денег он заработал. Их хватило на то, чтобы бросить работу в полях и вновь заняться тем, что он умел лучше всего — рыбной ловлей. В Японию он так и не вернулся. Он женился на Реико, поселился в Гонолулу и начал строить семью.