— Уже даже не знаю, — ответила Элси. — Когда потопили наши авианосцы, я была так расстроена, что даже не знаю, что тебе сказать.
— Тебе и не надо. Я тоже расстроился, — сказал Кензо.
— Знаю. Только…
Элси замолчала, подбирая такие слова, которые его бы не разозлили. Девушка справилась с этой задачей, ведь это была одна из причин, почему она ему нравилась.
— По твоему внешнему виду нельзя сказать, что тебе не нравится нынешнее руководство, — наконец, сказала она. — Со мной всё иначе.
Она коснулась коротких светлых волос.
Смех Кензо был таким же горьким, как лимонад без сахара.
— Любой, кто выглядит, как я, до 7 декабря мог сказать то же самое.
— Тогда я этого не понимала. Сейчас понимаю.
Элси улыбнулась уголком рта.
— Думаю, нет иного способа выяснить жмёт ли обувь, чем надеть её.
— Нет.
Кензо задумался на мгновение и добавил:
— Ты же знаешь, что с оккупантами сотрудничает много хоули.
— Да, конечно. Как по мне, они ещё хуже японцев. — Элси даже не пыталась скрыть яд в голосе. — По крайней мере, те, кто родились в Японии, думают, что теперь тут правит их страна.
Эти слова относились к людям, вроде отца Кензо. Однако они не относились к японцам, которые родились на Гавайях. Те тоже сотрудничали с оккупантами. Но Элси говорила не о них, она снова вернулась к белым, которые подлизывались к японской администрации:
— Хоули, которые так себя ведут — всего лишь кучка предателей. Когда сюда вернутся американцы, их всех повесят.
До войны о таких вещах можно было говорить свободно. Кензо был вынужден спросить:
— Ты же видела трупы?
— Да. — Девушка кивнула и вздрогнула. В нынешние времена мало, кто из жителей Оаху их не видел.
— Но даже если так. Они этого заслужили.
— Наверное.
Кензо подумал, как так вышло, что он обсуждает убийство других людей с милой девушкой. Когда он шёл к Элси, он думал, что разговор будет о другом.
В парке появилась светловолосая дама в широкополой соломенной шляпке. Она взглянула на Элси и Кензо, хмыкнула и, проходя мимо них, отвернула нос в сторону.
— Гнусная старая сплетница, — сказала Элси.
— Ты знаешь её?
— Видела. Живёт недалеко от нас.
Элси хмыкнула точно так же, как та дама.
— До сих пор думает, что живёт в начале века.
— А. Я понял. Среди японцев таких тоже немало, — сказал Кензо.
Элси начала что-то говорить. Он даже решил, что знал, что именно: что даже пожилые японцы на Гавайях рады тому, как шла война. Трудно было с ней в этом не согласиться. Но вместо этого девушка начала тихонько плакать.
— Так быть не должно, — сказала она.
Кензо задумался, что именно. Наверное, всё.
— Не должно!
— Знаю, — сказал парень. — Знаю.
Он приобнял девушку. Элси прижалась к нему, словно он спас ей жизнь и принялась рыдать ему в подмышку.
— Эй. Эй, — повторял Кензо.
Это слово, даже звук, он повторял лишь для того, чтобы показать, что он рядом.
Наконец, Элси пару раз всхлипнула и подняла голову. Её глаза были красными. От слёз макияж потёк, напудренные щеки окрасились чёрными полосами. Она уставилась на Кензо.
— Ох, бля, — выдохнула она.
Кажется, впервые в жизни Кензо услышал, как она ругается.
— Я, наверное, выгляжу, как енот, — добавила девушка.
Енотов Кензо видел только на картинках, поэтому никогда о них не думал.
— Для меня ты всегда выглядишь хорошо, — серьёзно сказал он.
Произнести эту фразу оказалось легко. Произнести всерьёз. Всё как-то по-другому. Элси тоже это заметила. Её глаза стали шире. Затем, не беспокоясь о растёкшемся макияже, она закрыла глаза.
— Кен… — прошептала она.
Кензо её поцеловал. Они и раньше целовались, но вот так — ещё никогда. Он по-прежнему её обнимал. Теперь и она к нему прижималась. У Элси были солёные губы. Но для Кензо они казались ещё слаще. Где-то среди деревьев пел дрозд. На какое-то мгновение Кензо подумал, что это пело его собственное сердце.
Они продолжали целоваться. Элси издала звук, похожий то ли на мурчание, то ли на рык. Кензо открыл глаза. Старая женщина-хоули ушла. Кажется, кроме них в парке никого не было. Осмелев, Кензо коснулся её груди, скрытой хлопковой тканью платья. Элси снова издала тот же звук, на этот раз громче. Она взяла его за руку, но не чтобы её одернуть, а наоборот, прижать к себе сильнее.
Вторую руку Кензо опустил на колено девушки и сунул под подол платья. Её ноги раздвинулись в стороны. Но, когда он начал гладить её по внутренней стороне бедра, Элси вздохнула и отпрянула.
— Нет. В смысле, не стоит.