Надсмотрщики понимали это точно так же, как и рабы. Они устраивали показательную порку тех, кто двигался совсем уж медленно, или выбирали первого попавшегося. А ещё они были более жестокими, чем надсмотрщики на американском юге. Чернокожие рабы являлись весьма дорогостоящей собственностью; в те времена за слишком жестокое обращение с ними, надсмотрщик мог и сам пострадать. Япошкам не было до военнопленных никакого дела. Чем больше их дохло, тем счастливее они выглядели.
На закате солнца просвистел свисток. Рабочие бригады выстроились за скудными порциями риса и зелени, которых совершенно не хватало, чтобы поддерживать силы, если только вы не бездельничали. Затем они отправились спать. Из-за усталости голая земля казалась прекрасным матрасом. Флетч прикрыл глаза и провалился в сон.
Ему снилась Джейн. Давненько уже она ему не снилась. Но то был не такой сон, где она голая лежала на кровати, как в первые дни после расставания. Флетч уже и забыл, когда она, или какая-нибудь шлюха с Отель-стрит, снилась ему в таком виде.
Этот сон был наполнен чувствами и оставил после себя лишь более сильное чувство утраты. Джейн снилась ему голой… на кухне. Она готовила самый лучший завтрак из всех. Полдюжины яиц средней прожарки на масле — всё, как он любил. Дюжина прожаренных кусочков бекона с каплями расплавленного сала на них. Стопка оладий толщиной с ладонь, обильно смазанные маслом, жёлтые, словно тигры, политые настоящим вермонтским кленовым сиропом. Тост из пшеничного хлеба намазанный домашним клубничным вареньем. Кофе столько, сколько он сможет выпить. Сливки. Сахар.
— О, боже!
Желудок урчал так громко, что Флетч проснулся. Он посмотрел вниз, чтобы узнать, не наделал ли он штаны. Не наделал. Один лишь бог знает, почему.
Капрал Такео Симицу вёл отделение в патруле по Кинг-стрит. Японские солдаты шагали прямо посередине улицы. За исключением рикш, велоколясок и случайных повозок, запряжённых лошадьми, иного дорожного движения не было. Ещё один прекрасный день в Гонолулу, не слишком жаркий, не слишком душный — в самый раз.
Взгляд Сиро Вакудзавы скользнул вправо.
— Я всё ещё считаю, это самая смешная вещь, что я видел, — сказал он.
— В зеркало давно смотрел? — поинтересовался Симицу.
Всё отделение засмеялось над Вакудзавой. Но это был не злой смех, как в большинстве других подразделений. Симицу не старался задеть рядового. Он просто пошутил, и бойцы его так и поняли.
К тому же, Вакудзава был не так уж и неправ. Водонапорная башня, обитая листовым железом, похожая на гигантский ананас, была самой смешной вещью, что и сам Симицу видел в своей жизни. Всегда задумчивый ефрейтор Ясуо Фурусава сказал:
— Самое забавное, что она выстояла даже во время боёв.
Он тоже был прав. После бомбардировки Перл Харбора, японская авиация также бомбила портовый район Гонолулу. Башня Алоха, расположенная чуть ближе к берегу, лежала разрушенной. Однако водонапорная башня — самое уродливое строение во всём городе — устояла.
Патрулирование продолжалось. Японские солдаты и матросы в увольнении, расступались у них на пути. Так как Симицу был на службе, он мог бы потребовать у них документы, если бы захотел. У некоторых, вероятно, никаких нужных бумаг не было. Если бы капрал хотел поднять настроение своему командиру, следовало бы поймать пару таких «самовольщиков». Но Симицу был далёк от подобного поведения и не желал подлизываться к начальству. Он наслаждался моментом, почему остальным нельзя?
Гражданские кланялись. Симицу вёл отделение через один из стихийных рынков Гонолулу. Формально, такие рынки незаконны. Если бы он хотел создать проблемы продавцам и покупателям, то мог легко задержать и тех и других. Но, опять же, зачем? Всё должно идти своим чередом, к тому же капрал не понимал, каким образом торговля рыбой, рисом и кокосами, может кому-то навредить.
К тому же рынок располагался неподалёку от дворца Иолани. Если бы охрана имела что-то против, его быстро бы прикрыли. Симицу хихикнул. Японские солдаты и матросы стоявшие в карауле у дворца были точно такими же церемониальными подразделениями, как гавайцы, с которыми они служили. Для настоящей службы они, вероятно, не годились.
— Интересно, капрал-сан, винтовки этих гавайцев снаряжены боевыми патронами? — спросил рядовой Вакудзава.
— По идее, не должны, но я слышал, что их им всё-таки выдали, — ответил ему Симицу. — Мы притворяемся, будто у них настоящее королевство, поэтому не выдать им патроны будет оскорблением, разве нет?
— Полагаю, да, — сказал Вакудзава. — А им можно доверять?