— Американцы зря нападают на наши корабли, — произнёс ефрейтор Фурусава. — Если бы они бомбили Отель-стрит, то быстро разогнали бы всю нашу армию.
Всё отделение, включая Симицу, снова рассмеялось, но смех быстро стих, потому как в словах ефрейтора было слишком много правды.
— Эй! Вы! — один из военных полицейских указал на Симицу. — А, ну, идите сюда и разберитесь с ним.
Он встряхнул пьяного вусмерть матроса, который стоял и глупо хихикал.
— Прошу простить, сержант-сан, но мы в патруле и нам ещё очень много нужно пройти. Прошу простить, — ответил ему Симицу.
Так как он и его люди сами находились при исполнении, сержанту ничего не оставалось, кроме как кивнуть. Симицу не позволял себе улыбаться, пока не оказался к полицейскому спиной. Отказать кому-то, кто старше по званию, особенно отказать ненавистному военному полицейскому — само по себе прекрасно.
— Вперёд! — приказал капрал, и они продолжили патрулирование.
IV
Оскар ван дер Кёрк и Чарли Каапу сидели в салуне Ваикики и пили то, что бармен назвал пивом «Примо». Гавайцы никогда не умели варить хоть что-нибудь даже отдалённо похожее на незабываемое немецкое пиво. Эта дрянь на вкус была похожа на воду из бассейна, после того, как в нём искупалась футбольная команда Гавайского университета.
Чарли пришла на ум другая мысль.
— Чем болел тот, конь, который ссал в эти бутылки? — спросил он у человека за стойкой.
— Смешно, — ответил бармен. — До усрачки просто. Попробуй, блядь, найти тут ячмень. Для пива из риса вполне неплохо.
— Это пиво сварено из риса? — удивился Оскар.
— Типа того. Держу небольшой запас на случай, если японские офицеры зайдут.
Вместо «японские офицеры» бармен очень сильно хотел сказать «япошки». Но он этого не сказал, не в окружении тех, кому он не доверял. Оскар-то знал, что они с Чарли — не стукачи, но бармен, ведь, не знал. Поправив чёрный галстук-бабочку, тот продолжил:
— Но в нём есть настоящий хмель. Поэтому вполне можно считать это пойло пивом.
— Не самое хорошее, — произнёс Чарли, а затем, вдруг, добавил: — Дай мне ещё одну.
— Мне тоже, — сказал Оскар, опустошая свой стакан. — Это «Примо» больше похоже на пиво, чем та штука «околехао» похожа на джин.
— Ты, прав, братан.
Чарли Каапу состроил гримасу.
— Вам, парни, лучше и не знать, из какого говна её гонят, — сказал бармен, выставляя пиво. — Сорок.
Оскар выложил на стойку монету в половину доллара.
— Будь здоров, — сказал он Чарли.
— Сам будь, — ответил ему полугаваец.
Оба выпили. Затем оба выдохнули.
Это «Примо» не такое хорошее, как хотелось бы, и не такое плохое, как могло бы быть. Чарли вновь вздохнул.
— Надо бы заняться чем-нибудь другим, — сказал он.
— Типа, чем? — спросил Оскар. — Просто жить — и так тяжело.
— Именно. Именно поэтому и нужно заняться чем-нибудь другим.
Один стэнфордский профессор философии, у которого Оскар учился, назвал бы такой вывод «non sequitur», то есть «нелогичным умозаключением».
Оскар почему-то догадывался, что Чарли не очень хорошо разбирался в философии.
— И что задумал? — спросил он.
— Надо вернуться на северный берег, — ответил тот. — Давненько уже мы там не были.
Оскар уставился на приятеля.
— Совсем рехнулся? — воскликнул он. — В последний раз нас там чуть не грохнули.
От этого воспоминания у него скрутило желудок, а мочевой пузырь сжался от первобытного ужаса.
— Ага, я помню.
Его хапа — приятель по-гавайски, выглядел слегка смущённым. Возможно, и он вспомнил о том ужасе. Однако он продолжал:
— Это ещё одна причина, почему я хочу вернуться. Типа, если падаешь с лошади, то сразу же забираешься обратно, сечёшь?
— Наверное.
Оскар слабо разбирался в лошадях. К тому моменту, когда он родился, строительный бизнес отца уже был полностью моторизован. У него был конкурент, считавший грузовики лишь временным увлечением и до самого конца пользовался конной тягой. Очень быстро он разорился.
— Ну, конечно.
Если Чарли Каапу и испытывал сомнения, то очень ловко их скрывал.
— К тому же, сёрфить тут уже уныло. Я хочу настоящей встряски.
— В смысле, треснуться харей о доску, если сорвёшься, — вставил Оскар.
Чарли показал ему средний палец. Оба рассмеялись. Оскар ещё глотнул якобы пива.
— Мы, ведь, не просто сёрферы, мы ещё и рыбаки.