— Какой-то мусор, как по мне, — с сомнением произнёс он.
— Я так не думаю.
Хироси приложил ладонь ко лбу.
— Правь туда.
— Ладно, — отозвался Кензо.
Ветер, который не стихал с момента их выхода из залива, продолжал дуть с той же силой. Хироси повернул бом-рею, ловя более удобный градус.
Однако двигались они всё равно небыстро. Прошло не менее десяти минут, когда Хироси сказал:
— Видишь?
— Ага.
— Либо это спасательный плот, либо я — хоули.
— Ага, — повторил Кензо.
Он подождал, пока они подойдут поближе, затем приложил ладони ко рту и закричал:
— Эй, там, на плоту! Есть, кто живой?
Одному богу известно, сколько он так дрейфует. Там мог лежать лишь обгоревший на солнце труп, либо вообще ничего.
Он уже снова собрался закричать, когда из-за борта плота поднялась голова. Волосы на этой голове были светлые. «Голова американца!» с возрастающим восхищением подумал Кензо.
— Вы кто? — прорычал человек.
— Рыбаки из Гонолулу, — ответил Кензо. — Сделаем для вас всё, что можем.
Он подождал, на случай, если Хироси скажет что-нибудь ещё. Тот ничего не сказал.
Американский лётчик — а это был именно он — сказал:
— Слава богу!
У него была выгоревшая на солнце борода. Когда Кензо подводил «Осима-мару» всё ближе, глаза пилота становились всё шире и всё напуганнее. Он вдруг пригнулся и вылез уже, держа в руке «45-й».
— Вы япошки! — завопил пилот.
— Долбоёб ты тупорылый! — заорал на него Кензо.
Брат в ужасе смотрел на него. Вскоре Кензо понял, почему. Он осознал, что орать на вооружённого человека, не есть проявление великого ума. Однако страх гнал его вперёд и Кензо добавил:
— Мы — американцы, чтоб тебя, или будем ими, если ты нам позволишь, ёб твою мать!
К этому моменту, они оказались на дистанции, достаточной для точного попадания из пистолета. Человек на плоту опустил оружие.
— Кажется, ты не шутишь, — сказал он. — Если бы шутил, то так бы не орал.
— Точно, — жёстко произнёс Кензо.
Если бы у него тоже был пистолет, он бы точно выстрелил в лётчика — настолько он был зол.
Вместе с Хироси он помог лётчику перебраться на сампан. Вблизи тот выглядел ещё более измученным, чем издалека. Его форма была изодрана и заляпана кровью. Воду он хлебал так, словно, пил её в последний раз. Может, так и было. Когда он заговорил, голос его слегка изменился.
— Господи! — сказал он. — Спасибо, парни. Если Бёрт Бёрлсон сможет что-то для вас сделать — скажите. А вас как звать? — спросил он после непродолжительного молчания.
— Я Кен, — ответил Кензо. — Это мой брат, Хэнк.
Он решил, что их японские имена лучше пока забыть.
— Что с вами случилось?
Бёрлсон лишь пожал плечами.
— Вы всё правильно поняли. Мы летали в разведке на «Каталине». Нас подбили четыре или пять дней назад. Пытались скрыться в облаках, но нас уже неслабо обстреливали. Пилот пытался сесть на воду. Не удалось. Я был хвостовым стрелком. Кажется, выжил только я один. — Его лицо помрачнело. — Пока вы меня не подобрали, я не был уверен, что и сам выберусь.
— Мы сделаем для вас всё, что сможем, — повторил Кензо. — Доставим на берег так, чтобы никто не увидел.
— Есть что-нибудь пожевать? — спросил Бёрлсон. — Я ловил на удочку макрель, но сырая рыба не для меня.
Кензо и Хироси внезапно рассмеялись. Кензо не был уверен насчёт брата, но сам он находился на грани истерики. Лётчик смотрел то на одного, то на другого, гадая, не свихнулись ли они. Может, и свихнулись слегка.
Кензо с осторожностью произнёс:
— Пока вы не добрались до Оаху — сырая рыба вполне ничего на вкус.
— Мы же японцы, — добавил Хироси. — Всегда её ели. И не переживаем. К тому же, это гораздо лучше, чем голодать.
Бёрлсон задумался над его словами. Много времени ему не потребовалось, и он кивнул.
— Невозможно спорить. Поплаваю с вами, пока не поймаю что-нибудь.
— Мы тоже хотели порыбачить, — сказал Кензо. — Мы не можем вернуться в залив Кевало без улова. Люди начнут гадать, почему мы вернулись.
— Я надеялся, вы поймёте, — сказал Хироси.
С момента обнаружения Бёрлсона они не произнесли ни слова по-японски. Братья и прежде говорили по-английски, но сейчас всё изменилось.
На родном языке отца они будут говорить только в крайнем случае. К тому же, это было опасно, ведь на боку у лётчика всё ещё висел «45-й».
Тот легко согласился.
— Делайте, что нужно, — сказал он. — Я помогу, чем смогу. Знаю, как потрошить рыбу. В Миннесоте рыбачить умеет каждый.
— Миннесота, — повторил Кензо.