Его слова вызвали у сыновей гул возмущения. Непонятные слова обратились в понятные. Кензо опередил брата:
— Вот, повезло-то! Если бы мы не ловили рыбу, то были такими же тощими, как все те бедняги в Гонолулу.
Питание, которое выдавали обычным жителям, было более чем скромным.
— Американцы топят суда, что везут нам рис, — сказал Хиро. — Советник Моримура сам мне об этом сказал. К тому же, белые больше не указывают нам, что делать. Разве это ничего не значит?
— Вместо них нам указывают, что делать японские солдаты и матросы, — сказал Хироси. — Если не будем подчиняться, нас расстреляют. Американцы так никогда не поступали.
— Вы неправильно всё поняли, — отрезал Хиро.
Его сыновья — уже молодые мужчины со своими собственными суждениями — лишь кивнули. Он не понимал, что с ними делать. И боялся, что никогда не поймёт.
Коммандер Мицуо Футида поклонился своему коллеге из армии.
— Рад снова вас видеть, — произнёс он.
Подполковник Мураками также изящно поклонился в ответ. Их звания были равны.
— И я рад, — ответил он и ехидно добавил: — Создатель королей.
Футида рассмеялся. Вместе с коммандером Гэндой и коллегами Мураками они восстановили — пускай и на бумаге — независимое королевство Гавайи.
Впрочем, Мураками прибыл на «Акаги», явно, не за этим. Футида предложил ему присесть в тесноте своей каюты. Других на авианосце не было; даже капитан Каку ютился в крошечном кубрике.
— Чем могу быть полезен? — поинтересовался Футида.
Прежде чем ответить, Мураками оглянулся на закрытую водонепроницаемую дверь, убеждаясь, что они наедине.
— Сколько у нас времени, прежде чем американцы снова нападут на Гавайи?
— А почему вы у меня спрашиваете? — удивился Футида. — Можете позвонить президенту Рузвельту и поинтересоваться у него лично.
Вместо улыбки, Мураками нахмурил лоб.
— Смешного, на самом деле, мало, Футида-сан. Одна женщина, телефонный оператор, по ночам, когда на неё точно никто не обратит внимания, звонила в Калифорнию. Больше она ни в Калифорнию, ни куда-либо ещё не позвонит, — мрачно и откровенно произнёс он.
— Я об этом ничего не слышал! — воскликнул Футида.
— И не услышали бы. Гордиться тут нечем. Но я сообщаю вам, по секрету, разумеется.
— Хаи, — ответил Футида.
Это означало не «Да, я согласен», а «да, я понимаю». Он разгадал замысел Мураками. Тот сообщит ему что-то тайное и ранее неизвестное, а коммандер должен будет оказать ответную услугу. Сделки частенько заключались именно таким способом.
Когда Футида, кроме «Хаи» ничего не произнёс, Мураками вздохнул.
— Нам нужна информация, — с нажимом произнёс он. — Нужно защищать остров. При помощи собственных самолётов и солдат, если американцы решатся на высадку.
Очень аккуратные слова, которые, на самом деле, означали: «Если американцы уничтожат наши авианосцы». Находясь на борту одного из них, подполковник вряд ли стал бы выражаться откровеннее. Коммандер Футида тоже вздохнул.
— Они придут ровно тогда, когда построят достаточно кораблей, чтобы быть уверенными в победе.
— Домо оригато.
В словах Мураками слышалась немалая доля сарказма.
— И когда это случится?
— Они заложили — мы полагаем, что заложили — два тяжёлых авианосца и несколько лёгких, — ответил Футида.
Он мог поделиться только этой новостью, подробности флот пока держал при себе.
Судя по увеличившимся глазам подполковника, слова коммандера и в самом деле оказались для него новостью.
— Два? — переспросил он. — Я слышал об одном, но…
Мураками, в свою очередь, тоже удивил Футиду, но не сильно. Спуск на воду «Эссекса» американцы особо и не скрывали. Вероятно, хотели, чтобы их собственные граждане знали, что они строят новые корабли и готовятся к мести. Другой большой авианосец и несколько помельче, они держали в тайне.
— Полагаю, в этом вопросе данные разведки достоверны.
— Дзакенайо! — пробормотал Мураками. — Два! А ещё лёгкие! Как скоро у них появятся ещё? — В его голосе слышалось испуганное возбуждение.
— Этого я вам пока сообщить не могу.
Футида очень постарался не вспоминать о тревогах адмирала Ямамото относительно того, насколько быстро американцы способны наращивать силы, когда подключены все ресурсы. Большинство экспертов в Японии считали Ямамото паникёром, но он отлично знал Америку. К тому же, это Ямамото. Перечить ему могли только на свой страх и риск.
— Каковы ваши оценки? Что думает флот? — настойчиво вопрошал Мураками.