- Откуда путь держишь, землячка?
- А ты кто такой, чтобы спрашивать? - остановилась женщина и из-под сдвинутых бровей метнула на Киселева недоверчивый взгляд. Но тут же, сменив тон, засуетилась, развязывая узелок, который она несла в руках.
- А если ты полицейский, то надо повязку носить, а документы у меня в порядке, и живу я тут, неподалеку.
- Да какой я полицейский, - махнул рукой Киселев. - Просто прохожий человек. Может, нам по пути?
- А твой-то путь куда, если не секрет, конечно? - вдруг довольно смело спросила женщина, внимательно разглядывая незнакомца.
- Не секрет, - улыбнулся капитан. - В Орлю хочу добраться: дальние родственники у меня в тех краях.
Улыбаясь женщине, Киселев между тем думал про себя, что она не так уж проста, как хотела показаться, когда засуетилась, предположив, что он полицай, и начала вытаскивать документы. «Конечно, документы у нее в полном порядке, чего не скажешь про мои, - с раздражением подумал капитан, - а вот выспросить мне пока у нее ничего не удается. Она как бы ведет допрос, и не отвечать на ее вопросы я не могу, не вызвав подозрения».
- Так на Орлю идти надо вот сюда, - махнула она рукой в том же направлении, что и шла сама, - через Желудки либо через Пески, а там спустишься по реке. А этот путь, - махнула она в обратном направлении, - приведет тебя в тупик, на хутор, а дальше и дороги нет.
- А может, мне как раз и зайти на хутор, - как бы размышляя вслух, сказал Киселев, - помогу хозяевам в поле, глядишь, и подзаработаю что. Не с пустыми руками к родственникам появлюсь. Как, осуществимо это? - обратился он к женщине.
- Не знаю, я там не была, - отрезала женщина. - А идти тебе лучше через Желудки, там, глядишь, и попутную подводу на Орлю найдешь. А через лес, как ты шел, дальше не ходи - не ровен час, попадешь на немцев или на полицейских, и заберут тебя для выяснения твоей личности. Не дай бог, документ не в порядке - расстреляют. Ужас, какие сейчас строгости против партизан.
- Так я же к партизанам отношения не имею, - опять улыбнулся Киселев.
- Вот-вот, я и говорю - отношения не имеешь, а раз идешь по лесу или вышел из лесу, тут тебе и проверка, и тюрьма, если что не так.
- В Желудки мне сейчас вроде бы не ко времени, - опять начал размышлять вслух капитан, - не подработаешь там, да и голову приклонить негде. Пойду-ка я лучше на хутор, там все потише, да и заработаю, может, что.
- Вижу я, - перебила его женщина, - не больно ты хочешь с властями встречаться. А тогда и на хутор не спеши. Они как раз туда поехали, человек двадцать солдат на двух грузовиках. Машины вернулись уже обратно. Недавно меня обогнали, а солдаты остались там, должно быть, на постой. И то сказать, у нас стоят, а хутор все время был освобожден от постоя. Ой, да заболталась я тут с тобой, а у меня дома дел полно. Прощайте! - поклонилась она и пошла по проселку.
Киселев удобно примостился на полусгнившем стволе дерева у обочины, подождал, пока женщина скрылась за поворотом дороги, и пошел в лес, к Зарубину.
- Ну как, товарищ капитан, - поднялся ему навстречу Зарубин, - какие новости?
- Не из веселых. Немцы на хуторе, человек двадцать, а зачем - неизвестно. Неужели вышли на след Квашнина? А может, лесник предал?
- Во всех случаях надо идти туда и самим разобраться в обстановке.
- Верно, но только дадим небольшой крюк и выйдем к хутору с запада…
…Киселев, думая о женщине, с которой он разговаривал на проселке, вспоминал ход разговора и был благодарен ей, что она подсказала ему расположение немцев в округе, сообщив о немцах на хуторе. Он не догадывался, что это была одна из партизанских связных и разведчиц, которые внимательно следили за перемещениями немцев и, полицейских подразделений, сообщая все данные партизанам. Вместе с очередным донесением о дислокации немцев в районе Желудков на стол начальнику разведки одного из отрядов партизанской бригады имени Ленина в тот же вечер легло подробное описание встречи с Киселевым.
…Киселев и Зарубин шли по заболоченному осиннику осторожно, перепрыгивая с кочки на кочку, кое-где пришлось ползти, опираясь на шесты, которые срезали тут же в осиннике. Наконец, сделав большой крюк, вышли к хутору с запада и, замаскировавшись, начали наблюдение. Передавая бинокль друг другу, буквально не отрывали глаз от хутора. Все было тихо.
- Слушай, капитан, - зашептал Зарубин, - уже два часа лежим, а там никакого движения. Только женщина выходила во двор. Если бы немцы были на хуторе, они так или иначе показались бы во дворе.
- А куда же делись фашисты, о которых сказала твоя «землячка»?