Рейхсфюрер! Я прошу просмотреть эту папку с указанными документами. Я позволю себе напомнить Вам, рейхсфюрер, о той части нашего разговора, где Вы упоминали о возможности присылки в район проведения акции специальной комиссии, которая могла бы засвидетельствовать перед мировой прессой те результаты, достичь которых мы намереваемся.
Я был бы весьма признателен Вам, рейхсфюрер, за положительное решение в этом направлении и за отдачу соответствующего приказа VI управлению РСХА.
Хайль Гитлер!
Группенфюрер СС и государственный секретарь Хайлер.
В этот же вечер штандартенфюрер Эрих Эрлингер записал в своей коленкоровой тетради: «16.5.44. Налет партизан на Пески, в чем виновен только начальник гестапо города Лиды Фрайвальд, не может задержать подготовку акции «Остайнзатц». Рейхсфюрер торопит, и я приложу все силы к тому, чтобы выполнить эту задачу.
Очень жаль, что отчетность по этой акции приходится передавать доктору Хайлеру, а не направлять прямо в адрес рейхсфюрера».
ВСТРЕЧА С ЖИМЕРСКИМ
Через три дня, в воскресенье, Жимерскнй держал речь перед рабочими, которых полицаи согнали к станционному зданию в Скрибовцах:
- Медленные темпы работы по укреплению пути вызывают недовольство германского командования. Всем нам придется работать и сегодня, в воскресенье, так как весна и вода значительно ослабили грунт, путь во многих местах нуждается в срочном ремонте. Грузитесь на платформу и дрезину побригадно. Я буду указывать каждой бригаде участок.
К Жимерскому подошел шарфюрер Габриш, наблюдавший за всей сценой со стороны.
- Слушай, Густав, сегодня с тобой поедут эти подонки, - он указал на полицаев, - солдат мало, они устали, и им надо дать отдохнуть хотя бы в воскресенье.
- А мне, Алоиз? - прервал его Жимерский. - Или ты думаешь, что в моем сухом теле уже не нервы, а проволока?
- Поэтому и ты не задерживайся там, Густав. Разведи -их по участкам и возвращайся на дрезине на станцию. Пусть бригадиры следят за работой, а результат можно проверить и завтра.
- А если ночью под откос полетит поезд с военным грузом? Отвечать ведь ты заставишь меня? Не так ли?
- Ну, ну, не будь таким, Густав! Отвечать за все будут эти вот сволочи, - показал он на полицейских, которые кучкой стояли в стороне и наблюдали за погрузкой платформы. - Им надо отвечать за все, даже за то, что мы с тобой, два немца, торчим здесь, в опасных лесах и болотах, вместо того чтобы наслаждаться природой фатерланда!
Один из полицаев подошел к Габришу и Жимерскому и, поднеся руку к козырьку фуражки, доложил:
- Господин инженер! Погрузка закончена, можно отправляться!
- Хорошо, грузите охрану. Итак, Алоиз, до встречи вечером. Я все же должен проверить участок после окончания работ. А вечером жду тебя у себя - тут мне опять принесли бутыль самогона.
- И если ты не разопьешь ее со мной, я обвиню тебя в том, что ты берешь взятки у своих рабочих, Густав! - захохотал Габриш.
- Ты ведь знаешь, что я не принимаю крепких напитков, возраст не тот, а мне хочется дожить до победы. А насчет взятки, так это, пожалуй, верно - самогон мне принес рабочий, документы которого ты вчера подписал. Эти кретины не понимают, что мы нуждаемся в рабочей силе, особенно сейчас, когда возрастает объем перевозок, и думают, что я делаю им милость, когда беру на работу. Итак, до вечера, Алоиз!
- До вечера, Густав!
…Расставив бригады по участкам, дав им задание и оставив при каждой бригаде по два полицая, Жимерский приказал водителю дрезины возвращаться на станцию. Однако, когда дрезина прошла километровый столб 256, Жимерский попросил водителя остановиться, сошел с дрезины и махнул рукой, чтобы водитель продолжал путь без него.
- Господин инженер, а вы?
- Я вернусь на участок, пройду немного пешком: уверен, что эти бездельники бросили работу сразу же, как только я уехал.
- Что вы, господин инженер, ведь там бригадиры да и полиция.
- А, все они одним миром мазаны. Пойду посмотрю, как они там работают без меня!
Дрезина ушла в сторону станции, а Жимерский медленно пошел по полотну на восток. Как только затих шум дрезины, Жимерский свернул с полотна влево, к лесу и не успел пройти между пнями и ста метров, как перед ним вырос Миша:
- Привет, папаша!
- А, сынок! Привет, привет! Что ж, не уехал на Западную Украину?