- В таком случае надо, видимо, говорить о том, что праздник весны празднуем не мы, а партизаны?
- Это утверждение недалеко от истины! Но это не значит, что мы должны сидеть сложа руки. Если русские планируют летнюю наступательную кампанию на Украине, а к такому выводу склоняется наш генералитет, то в Белоруссии, по законам элементарной военной стратегии, должна возрасти активность партизан, а на деле все происходит наоборот! А если русские хотят нас дезинформировать? Представляете, чем все это может кончиться? Короче говоря, нашу агентуру надо крепко потрясти, и не только для того, чтобы установить слабые места партизан, а главное, выяснить, почему здешние партизаны вдруг стали «ленивыми»? Именно для проведения такой работы я и попросил откомандировать вас, Вернер, в мое распоряжение. У вас есть опыт работы в Эстонии, где, как утверждает штаб РСХА, вы довольно успешно справлялись с партизанами.
- Сделано немало, герр штандартенфюрер, но ваши слова с оценкой моих действий звучат преувеличением, - ответил Херсман.
Но он явно скромничал. До Белоруссии штурмбанфюрер возглавлял охранную полицию войск СС в оккупированной Эстонии и безжалостно расправлялся с эстонскими патриотами.
Во второй половине дня из Минска в район Гродно вышли две машины - армейский вездеход и легковой автомобиль марки «хорьх». Вездеход вел шофер в форме солдата вермахта со знаками различия обер-ефрейтора. Рядом с ним на переднем сиденье находился майор саперных войск, а на заднем сиденье расположился пожилой человек в полувоенной форме без знаков различия, которую обычно носили чиновники службы Тодта, занимающейся дорожным строительством. За рулем «хорьха» сидел ефрейтор. В машине были еще два капитана инженерных частей вермахта.
Этот маленький кортеж проходил через все контрольно-пропускные пункты совершенно беспрепятственно, хотя часовые на КПП тщательно проверяли рейсовые документы у других военных машин. Этому кортежу путь открывали два специальных зеленых пропуска с черной окантовкой, которые водители показывали старшему на КПП.
Ни водители встречных машин, ни те, которые оставляли за собой вездеход и «хорьх», не могли подумать, что в вездеходе едет командующий охранной полицией и СД в Минске штандартенфюрер СС Эрих Эрлингер. Правда, в кармане его френча лежали документы на имя инженера-дорожника Эрвина Эттин-гера. Но это был такой же маскарад, как и форма одежды водителей машин и сопровождавших Эрлин-гера офицеров, которые принадлежали к «черной гвардии» нацистов - СС.
Эрлингер являлся не только третьим лицом фашистской военной администрации «Ост» в Белоруссии, но и одним из крупных специалистов СС по вопросам агентурной работы. С 1933 года он прошел большую школу подрывной деятельности против коммунистического и социалистического подполья в Германии, занимался созданием «пятой колонны» во Франции, побывал на Балканах, а затем был отозван на работу в главный штаб РСХА - Главное управление имперской безопасности.
Но здесь он продержался недолго. В связи с разгромом 6-й армии фельдмаршала Паулюса под Сталинградом и активизацией партизанского движения, особенно на территории Белоруссии, фашистская верхушка решила серьезно заняться чисткой глубоких тылов на Восточном фронте. Вспомнили они и об Эрлингере, который и был назначен командующим охранной полицией и СД в Минске.
Эрлингер был категорически против встреч и бесед с агентурой в помещениях местных органов гестапо и СД, к чему нередко прибегали малоопытные сотрудники службы безопасности, считавшие себя полноправными хозяевами оккупированных земель и пренебрежительно относившиеся к разведке партизан или групп сопротивления.
Эрлингер постоянно старался внушать своим сотрудникам, что вызов агента в служебное помещение, беседа с ним в помещении жандармерии, комендатуры или даже в гешефте старосты или бургомистра рано или поздно приведут к провалу этого агента.
Одной из главных забот штандартенфюрера было оборудование явочных квартир в городах оккупированной Белоруссии, преимущественно подальше от центра, в районах, приближенных «к партизанским зонам».
Связь с агентурой, заброшенной СД в партизанскую зону, была очень затруднена: агент был не волен распоряжаться собой. Однако ему давались один-два адреса в городах или селах вблизи зоны действия партизан, куда он мог заглянуть, будучи направлен с каким-либо заданием из пределов «партизанского края». Там он мог по паролю оставить свое донесение, назначить следующую встречу или найти другую связь.