«Она неплохо сыграла роль одинокой и беззащитной женщины. Сейчас, по всей вероятности, собирает свои вещи, чтобы съехать с квартиры», – подумал он.
Войдя в уже знакомый магазин, он попросил у девушки разрешение воспользоваться телефоном и стал звонить Дронову.
– Товарищ капитан, нам нужно срочно встретиться.
– Ты где сейчас?
Тарасов назвал адрес.
– Будь там, я высылаю за тобой машину.
Александр вышел на улицу и, достав папиросу, закурил.
***
Они сидели в небольшой комнатке, и молодая девушка записывала его доклад.
– Ну, вроде бы все, – закончил Тарасов.
– Скажи, Саша, за это время что-то произошло, что было необычным в поведении Наташи? Кстати, предъявленный ею в военкомате паспорт оказался фальшивым. Человек с этими данными умер три года назад.
Александр задумался над вопросом Дронова. Он мысленно перебирал каждую минуту своего общения с этой женщиной.
– Неужели все было стандартно?
– Погодите, Аркадий. Она вчера предложила постирать мою форму.
– Постирала?
– Не только постирала, но и пришила новый подворотничок.
– А ну, снимай гимнастерку, – чуть ли не в приказном тоне произнес капитан.
Александр быстро стянул ее с себя и передал Дронову. Тот встал из-за стола и вышел в соседнюю комнату. Вернулся он минут через десять.
– Где моя гимнастерка? – спросил его Тарасов.
– Не переживай. Сейчас специалисты проверят, а затем вернут. Я отъеду в управление, а ты посиди здесь. Можешь поспать. Я скоро вернусь.
Тарасов слонялся из комнаты в комнату. Время, как ему показалось, окончательно остановилось. За окном стало темнеть, когда в квартиру вошел Дронов. Он вытащил из портфеля гимнастерку и сунул ему в руки.
– Давай, одевайся, – приказал он ему.
– Ну и что? – поинтересовался у него Александр.
– Как я и предполагал, внутри подшитого воротничка оказалась очень важная информация. Хочу поблагодарить тебя от лица руководства нашего управления. Готовится представление о награждении тебя Орденом Красной Звезды. Сейчас в подворотничке тоже информация, но уже другая, которую ты должен обязательно донести до немцев. И еще, Кукридж сообщает в Абвер, что потерял радиста и просит прислать нового.
– Вон оно что.
Дронов улыбнулся. Его улыбка была такой хитрой, что Тарасов сразу же догадался, что это только маленькая толика всего сообщения.
– Значит, я был прав, что они хотят меня использовать втемную? – спросил он у капитана.
– Да, ты был прав. Давай побалуемся чайком, а то я с самого утра ничего не ел.
Они прошли на кухню. Александр поставил на огонь чайник и, повернувшись к Дронову, произнес:
– Товарищ капитан! Я сегодня ухожу за линию фронта. Может, вернусь, а может, и нет. Вы скажите мне, что с моей семьей? Как они без меня?
– Ты зачем меня об этом спрашиваешь? Ты лучше спроси об этом свою жену.
Входная дверь открылась, и Тарасов увидел на пороге жену, которая держала на руках дочку.
***
Время, отведенное Тарасову на встречу с семьей, истекло. Тарасов встал и крепко обнял жену. Найдя губами ее мягкие губы, он крепко ее поцеловал.
– Мне пора, Надя, – тихо произнес он. – Нужно идти. Ты жди меня, Надя, и верь мне, что бы про меня ни говорили люди.
Она целовала его небритое лицо и преданно глядела в глаза. У Тарасова за спиной раздалось легкое покашливание. Крепко поцеловав жену, Александр отстранил ее от себя и, накинув полушубок, направился к двери.
– Саша! Я люблю тебя, – это были слова, которые он услышал в последний момент, прежде чем закрыл за собой дверь.
Надев шапку, он побежал вниз по лестнице. Он оглянулся напоследок и, заметив в окне жену, помахал ей рукой.
Через час он был в военном комиссариате. Дежурный офицер сделал отметку в его документах и пожелал удачи. Проверившись на всякий случай, Александр направился к ожидавшей его автомашине.
–Ну, что, Тарасов! Давай прощаться. Сейчас тебя отвезут в одно место и передадут с рук на руки другому сотруднику НКВД, который должен будет обеспечить тебе переход через линию фронта. Да, ты не переживай, все будет хорошо. Он тебя и проинструктирует на месте, как держаться и что говорить немцам.
– Прощайте, товарищ капитан. Рад был с вами поработать.
Они пожали друг другу руки, и Дронов вышел из машины. Он помахал рукой и направился, не торопясь, по улице. Машина мягко тронулась. Тарасов откинулся спиной на сиденье и закрыл глаза.
***
Александр сидел в салоне «Эмки» и смотрел на заснеженные поля, которые медленно проплывали за окном автомашины. Иногда среди белого раздолья снегов виднелись почерневшие скелеты подбитых танков. Они стояли среди полей, укрытые белым снежным покрывалом, и лишь торчавшие из сугробов пушки выдавали их принадлежность к системе уничтожения. Судя по их количеству, бои здесь проходили тяжелые, и обе стороны понесли большие потери в живой силе и технике.