– Около года, – коротко ответил Проскурин.
– Я бы хотел встретиться с Пионом. Передай ему это.
– Хорошо, – ответил Проскурин и, не оглядываясь, направился к выходу с кладбища.
«Надо же, какая встреча, – подумал Тарасов. – Если бы мне кто-то сказал, что судьба снова меня сведет с этим человеком, я бы никогда этому не поверил».
Дождавшись, когда фигура Проскурина исчезла за поворотом аллеи, Александр направился в храм, который находился недалеко от могилы ученого. Поставив свечу за упокоение своих родителей и детей, Тарасов вышел из церкви и направился домой. Он шел по улице, вглядываясь в идущих навстречу людей. Все они спешили по своим делам, не обращая внимания, друг на друга.
Подняв руку, он остановил проезжавший мимо грузовик. Быстро договорившись с водителем, он поехал домой. Жены дома не было, она еще с утра ушла на работу, и поэтому, порывшись в чулане, он начал готовить себе обед. За работой он не заметил, как в квартиру вошел его старый знакомый, с которым он в свое время работал на льнокомбинате.
– Здравствуй, Саша! С приездом! Ты как, надолго или в отпуск?
– Это, как начальство решит, Кузьмич. Мы люди подневольные, как прикажут, так и будет. Не стой у порога, давай проходи, присаживайся. Чем богаты, тем и рады.
Мужчина снял с себя полупальто, шапку и, поглаживая буденовские усы, сел за стол. Он вынул из кармана брюк бутылку водки и поставил ее на стол.
– Может, не стоит, Кузьмич?
– Это почему не стоит? У меня сосед – герой, с фронта в отпуск пришел, а ты не стоит.
Он отбил сургуч и ударом ладони по дну бутылки ловко выбил бумажную пробку. Он разлил водку в стаканы и предложил выпить за победу. Они выпили и стали закусывать солеными огурцами. Мужчины сидели долго, разговаривая о войне и вспоминая довоенные годы. Когда водка в бутылке закончилась, Кузьмич стал собираться домой. Он открыл дверь и, шатаясь, начал спускаться по лестнице. Александр подошел к окну и, отодвинув в сторону занавеску, посмотрел во двор, где, качаясь из стороны в сторону, шел к своему подъезду Кузьмич.
***
Это была вторая встреча Тарасова с Проскуриным. Он сидел на лавке и иногда бросал взгляд на Михаила, который сообщил ему, что Пион пока не готов встретиться с ним.
– С чем это связано? – спросил он его. – Может, хватит играть со мной в прятки?
– Вопрос не ко мне. Что мне поручили передать тебе, я передал.
Это известие заставило Александра пересмотреть план, который они разработали накануне с капитаном Дроновым.
– Скажи, Михаил, вы получили указание из Берлина?
– Я не знаю, Татарин, я в эти дела не посвящен.
– Тогда скажи, кто посвящен?– раздраженно произнес Тарасов.
– Спросишь это у Пиона. Не надо психовать, Татарин, нервные клетки не восстанавливаются.
Александр встал с лавки и начал застегивать полушубок.
– Больше разговаривать мне с тобой, Миша, не о чем. Передай Пиону, что отказ от встречи со мной я расцениваю, как саботаж. Я полностью снимаю с себя ответственность за выполнение задания.
– Хорошо, я передам ему это, можешь не сомневаться.
Бросив окурок недокуренной папиросы себе под ноги, Тарасов направился к выходу из сквера. Он шел, не оборачиваясь, так как хорошо знал характер Пиона и ни на миг не сомневался в том, что за ним следят его люди.
«Все ясно, Пион активно работает по осуществлению подрыва завода. Не исключено, что он уже нашел исполнителей и сейчас просто не хочет делить эту славу с кем-то другим, в том числе и со мной», – подумал Александр.
Как и предполагал Тарасов, Пион действительно установил за ним наружное наблюдение. Этим решением он хотел убить сразу двух зайцев: еще раз проверить Александра, насколько тот чист, а в отрицательном случае он всегда мог мотивировать свой отказ от встречи с ним тем, что тот находился под колпаком местного НКВД.
Тарасов свернул в небольшой переулок и сразу же заметил молодого парня, который, прижимаясь к стенам домов, шел за ним. Александр оглянулся. Парень, заметив это, исчез в подворотне.
«Неужели Пион считает, что я не замечу хвоста? – подумал Тарасов. – Рискует. Он не боится, что я сообщу об этом полковнику Шенгарту? Однако, как я смогу ему это передать, ведь моя рация зарыта в лесу под Ярославлем. Придется посоветоваться с капитаном по этому вопросу».
Около железнодорожного вокзала он вошел в столовую. В небольшом помещении из-за табачного дыма лица людей словно плыли среди плотного тумана. Расталкивая посетителей локтями, он протиснулся к буфету.
– Кружечку пива, – попросил он у буфетчицы.
Полная женщина, с ярко накрашенными губами улыбнулась Александру и, наполнив кружку желто-коричневой жидкостью, протянула ему.