Он иногда вспоминал, что о золоте рассказывал Тарасову, и сейчас, держа в руке золотой оклад иконы, невольно жалел об этом. Кто тогда из них мог подумать, что пройдет всего один год, и судьба их снова сведет в Казани. Он не желал встречаться с Александром, мотивируя это тем, что последний хочет прибрать к рукам его победу, – уничтожение порохового завода, но это была лишь отговорка. На самом деле он больше всего боялся, что тот напомнит ему о спрятанном золоте. Несмотря на то, что Тарасов спас ему жизнь, делиться с ним золотом он не хотел.
«Это мое будущее, а им никто и никогда не делится», – успокаивал он себя.
Где-то в конце улицы послышался шум автомобильного мотора. Пион смахнул рукой разложенное на столе золото в саквояж и, отодвинув занавеску, посмотрел на улицу. Несмотря на сумерки, он отметил про себя, что к дому номер три вот уже второй вечер подъезжает легковой автомобиль.
«Интересно, кто живет в этом доме? – подумал он. – Наверняка какой-то большой начальник, ведь не будут же на машине ежедневно возить простого человека. Нужно узнать, кто этот человек».
Он сунул саквояж с золотом в мешок и стал одеваться. Выйдя во двор, он невольно поежился от порыва холодного ветра. Он пролез сквозь дыру в заборе и оказался во дворе полуразрушенного дома. Открыв дверь, он вошел туда. Внутри помещение чем-то напоминало старый и заброшенный склеп, в котором он когда-то и нашел эти ценности. На полу валялись какие-то черепки, которые под ногами хрустели и ломались. В темноте он добрался до печи. Нащупав рукой металлическую дверцу, открыл ее и сунул внутрь мешок.
«Ну, вот, слава Богу. Здесь наверняка никто искать не станет», – подумал он и стал выбираться обратно.
Возвратившись, домой, он снова сел за стол. На плите закипел чайник. Взяв в руки тряпку, он снял его и, плеснув в кружку кипятку, приступил к ужину.
***
Майор Измайлов получил в кабинете врача документы о выписке из госпиталя и направился по коридору в свою палату, чтобы одеться в дорогу. Он открыл дверь и замер у порога, увидев в палате лейтенанта НКВД, который, открыв его прикроватную тумбочку, рассматривал личные вещи Станислава. Он сразу понял, что этот молодой офицер прибыл в госпиталь для его допроса. Он уже неоднократно давал показания по взрыву боеприпасов и был уверен, что ничего нового он не сможет сообщить и сотруднику НКВД.
– Здравствуйте, товарищ майор, – поздоровался с ним офицер.
– Чем обязан, товарищ лейтенант? – спросил он его.
Хотя обращение к нему было не по уставу, он не стал делать замечание. Он хорошо знал, что с подобной категорией людей лучше не конфликтовать.
– Давайте поговорим, товарищ Измайлов, – предложил тот. – У меня к вам несколько вопросов.
– Если вы относительно взрыва, то я уже все рассказал вашим товарищам и дополнить ранее данные показания мне нечем.
– Почему вы решили, что я хочу с вами общаться именно по этому вопросу? У органов есть и другие вопросы к майору Измайлову.
Лейтенант усмехнулся и, расстегнув кожаное пальто, сел на стул. Он открыл полевую сумку и достал из нее лист бумаги. Заточив перочинным ножом карандаш, он задал первый вопрос:
– Скажите, майор, вы имеете в личном пользовании легковой автомобиль? Назовите номер и марку автомашины.
Сердце Измайлова сжалось от плохого предчувствия. Он моментально пожалел, что оставил любовнице свою машину. Он почувствовал, как у него на лбу выступила испарина. Станислав присел на панцирную сетку свободной койки и, достав из кармана галифе носовой платок, вытер им пот.
– Да. У меня есть автомобиль «Эмка», государственный номер 143 РК. Но она сейчас в Казани стоит около моего дома.
– Скажите, Измайлов, вы ее никому не передавали в пользование?
Станислав вздрогнул. Сердце его учащенно забилось.
– А в чем дело, товарищ лейтенант? Вы можете мне объяснить, в связи, с чем органы НКВД так заинтересовались моим автомобилем?
– Дело в том, что недалеко от Казани неизвестные преступники застрелили офицера НКВД. По показаниям свидетеля, преступники были на автомобиле, принадлежащем вам. Теперь вам понятны причины, по которым я задаю вам эти вопросы?
«Неужели это сделала Зоя? – промелькнуло у Станислава в мозгу. – Если я сообщу, что передал машину ей, то невольно стану соучастником этого убийства. А за убийство сотрудника НКВД дадут на полную катушку – лет двадцать-двадцать пять лагерей».
– Вы, Измайлов, слышите, о чем я вас спрашиваю? – вопрос сотрудника НКВД вернул его к действительности. – Вот показания соседки по дому, которая утверждает, что этой машиной в ваше отсутствие пользовалась какая-то незнакомая женщина. Что по этому поводу вы можете сообщить следствию?