«Как быть? Идти на встречу с Хейгом нельзя, – решил Михаил. – Нужно попытаться оторваться от слежки».
Он ускорил шаг, а затем попытался побежать, несмотря на сильную боль в раненой ноге. Он отлично понимал, что если попадет в руки НКВД, шансов остаться живым у него не будет. В немецком концлагере еще существовал мизерный шанс выжить, здесь такого шанса у него не было. Там, за колючей проволокой, он был военнопленным, а здесь – немецким диверсантом. Споткнувшись о снежную кочку, он упал. От ужасной боли у него потемнело в глазах. Кое-как поднявшись, он сделал еще несколько неуверенных шагов. Из-за угла дома показались двое рослых мужчин, один из которых был одет в кожаное пальто.
«Похоже, отбегался ты, Проскурин», – подумал он, нащупывая в кармане пальто ребристую поверхность «лимонки».
Преследователи ускорили шаг, и, когда расстояние между ними сократилось до минимума, он выдернул чеку. Последнее, что увидел он, это испуганные лица сотрудников НКВД. Раздался сильный взрыв, от которого вылетели стекла из окон ближайших домов. Когда к месту взрыва подъехал капитан Дронов, медики уже грузили в машину останки тел, которые разбросало взрывом на несколько метров. Заметив стоявшего в стороне лейтенанта Новикова, Дронов направился к нему.
– Товарищ лейтенант! Кто вам дал команду на задержание этого человека? Почему молчите? – строго спросил он его.
– Никто. Я сам принял это решение. Я не думал, что у него в кармане находится граната.
Эта новость буквально шокировала капитана.
– Вы за это ответите, товарищ лейтенант! – закричал он Новикову. – Я вам поручил лишь вести за ним наружное наблюдение, фиксировать и сопровождать его связи.
– Вы на меня не кричите, товарищ капитан. Я доложил о своих действиях комиссару, и тот дал команду его «паковать»! Так что, товарищ капитан, не кричите на меня, – снова повторил он.
Дронов отошел в сторону и закурил, стараясь хоть немного успокоиться. Бросив недокуренную папиросу, он направился к автомашине и поехал в наркомат.
***
Хейг стоял около Петропавловского собора и ждал Проскурина. Время истекало, а связного все не было. Взглянув на часы, он понял, что с ним что-то произошло. Он не стал испытывать судьбу и медленно побрел по улице. Решив провериться на предмет слежки, он направился в сторону Арского кладбища. Народу там практически не было, и это его в какой-то степени успокоило.
«Что делать? – подумал Хейг. – Пион не выходит на связь. Прав Татарин: нужно его поставить на место».
Он перешел улицу и направился в сторону Академической слободы. Купеческие двухэтажные дома и высокие заборы делали это место каким-то заповедным и немного загадочным. Там, где он родился и вырос, не было таких домов и столь высоких заборов, за которыми можно надежно спрятать не только свою личную жизнь, но и многое другое. Остановившись около одного из домов, он открыл дверь. Взгляд его невольно упал на пол, на котором отчетливо виднелись чьи-то следы обуви. Он расстегнул кобуру и достал из нее «ТТ». Сухо щелкнул затвор пистолета. Ударом ноги он открыл дверь комнаты и увидел мужчину, который сидел за столом.
– Руки вверх! – скомандовал Хейг. – Не дергайся, а иначе убью. Ты кто такой?
Мужчина сначала поднял руки, а затем встал из-за стола. Лицо его стало бледным.
– Не стреляйте, – прошептал он. – Я не сделаю вам ничего плохого.
– Брось оружие! – произнес кто-то за спиной лейтенанта и для большей убедительности приставил к его затылку пистолет.
Сухо щелкнул взведенный курок. Хейг отбросил пистолет в сторону. Он был реалистом и хорошо понимал, что сопротивление в его положении было равносильно смерти.
– Горох! Включи свет, – скомандовал незнакомец, – а то в комнате темновато.
Мужчина опустил руки и, шмыгнув мимо хозяина квартиры, зажег свет.
– Повернитесь! – произнес незнакомец и, когда лейтенант выполнил эту команду, приказал ему сесть на стул.
«Кто это? Сотрудники НКВД? Не похоже, – размышлял Хейг, наблюдая за мужчиной. – Если это чекисты, то, как они его выследили?»
Он попросил у мужчины разрешение покурить.
– Курите. Перед смертью не надышишься, – произнес тот.
Это была его последняя фраза. Все, что произошло потом, трудно укладывалось в голове гостей. Хейг резким ударом выбил пистолет из рук незнакомца. Горох, стоявший в стороне, вытащил из-за голенища сапога нож и с криком бросился на него. Он успел сделать лишь два шага, как получил сильный удар в челюсть. Он мешком свалился у ног лейтенанта и по-собачьи заскулил. Хейг подобрал с пола пистолет и приставил его к голове мужчины.