– Кто вы такие? – закричал он ему в ухо и резким движением правой руки сунул ему в рот ствол пистолета.
Из рассеченной губы незнакомца заструилась кровь.
– Я от Пиона, – прошептал незнакомец, давясь от вложенного в рот пистолета. – Он велел передать, что обязательно приедет к вам на Новый год.
Это был пароль. Хейг убрал пистолет в карман галифе и велел незнакомцу сесть на стул. В этот момент пришел в себя и Горох. Страшно вращая глазами, он с криком устремился на лейтенанта. Однако тот снова резким ударом правой руки отправил его в нокдаун.
– Ловко деретесь, – произнес незнакомец. – Где учились?
– Дерусь, как умею, а вернее, как учили.
Через минуту Горох поднялся с пола. Держась за стенку, он медленно направился в сторону кухни.
– Где Пион? – спросил незнакомца Хейг.
– Он ждет вас завтра на том же месте, где вы сегодня ждали Тихого.
– Почему тот не пришел?
– Он подорвал себя при задержании.
Из кухни вышел Горох и, нагнувшись, поднял свой нож, который валялся на полу.
Мужчина повернулся к Гороху и приказал выйти из комнаты.
***
Тарасов и Дронов медленно шли по дорожке сквера. С утра шел снег, и дорожки были заметены довольно толстым его слоем. Несмотря на непозднее время, людей в сквере не было.
– Значит, Проскурин погиб при задержании? – переспросил Александр капитана. – Не знаю почему, но мне его немного жалко.
– Да. Взорвал себя гранатой, убив при этом двух наших сотрудников. Ты что, Тарасов? Он их убил, а ты вдруг – жалко.
– Не пойму, зачем его нужно было задерживать? Вы же сами оборвали нить, связывающую с Пионом.
– Так получилось, Тарасов. Наши люди получили приказ комиссара о задержании Проскурина.
Они замолчали, продолжая двигаться по дорожке.
– Что делать мне? – спросил Дронова Тарасов.
– Нужно доложить Хозяину о готовности к осуществлению взрыва завода. Думаю, что эта информация заставит Хейга выйти с тобой на связь.
– А если он потребует от меня, чтобы я свел его с этими людьми? Хейг не дурак и просто так верить моим словам не будет. Он непременно захочет убедиться в том, что эти люди заслуживают полного доверия и готовы выполнить эту акцию.
– Я сейчас занимаюсь этим вопросом. Завтра на тебя выйдет мой человек и все доложит. Ты не должен спешить раскрывать свои карты перед немцами. Чем дольше будешь уклоняться от всего этого, тем будет реальнее.
– Товарищ капитан, вам удалось выйти на радистку Пиона?
– Пока нет. Москва обещает прислать еще одну машину для пеленгации. Все дело в том, что радист постоянно меняет районы выхода.
– Нужно отдать должное, Пион – опытный противник. Он постоянно импровизирует и дважды в одном месте не бывает.
– Вот в этом и кроется вся сложность ликвидации этой группы.
Они покурили и разошлись. Через два часа Тарасов вышел в эфир.
«Хозяину. Готов к акции. Подтвердите добро. Татарин».
Полковник Шенгарт прочитал радиограмму из Казани. Сделав глоток холодного чая, он откинулся на спинку кресла. Он был доволен полученной от Татарина информацией. Немного подумав, он нажал кнопку: в дверях моментально появился фельдфебель.
– Сообщите Хейгу, пусть организует встречу с Татарином. Нужно убедиться в достоверности последней информации.
Фельдфебель вышел из кабинета. Через десять минут в эфир ушла радиограмма.
«Татарину. Согласуйте дату акции с контролером. Хозяин».
Записав полученное сообщение, Тарасов быстро свернул рацию, и машина помчалась в сторону Казани.
***
Зоя села в автомашину и посмотрела на Измайлова: лицо его было бледным, словно у мертвеца. Неприятный холодок пробежал по ее спине.
– Не переживай, майор, – произнесла она с усмешкой. – Только после того, когда начинаешь ходить по лезвию бритвы, жизнь кажется удивительно красивой и привлекательной. Я никогда не верила и не верю людям, которые заявляют, что не боятся смерти. Все они или глупцы, или позеры.
Станислав промолчал, ему сейчас было не до дискуссий. Он несколько раз попытался завести двигатель машины, но без успеха. Мотор кряхтел, фыркал, но отказывался заводиться.
– Что с машиной? – с тревогой спросила Зоя.
– Не знаю. Может, свечи забросало, может, что-то другое.
– Так выйди из машины и посмотри. Я не собираюсь здесь ночевать.
Измайлов выругался матом и выбрался из машины. Холодный ветер моментально проник сквозь его тонкую шинель. Он поежился и, включив карманный фонарик, открыл капот автомобиля. Достав из багажника гаечные ключи, он стал выворачивать свечи и зачищать контакты. Замерзшие на ветру пальцы плохо слушались его, и он вынужден был постоянно отогревать их в карманах шинели. Ободрав их до крови, он закрутил свечи обратно.