Конец пути
Солнце заливало долину нестерпимым светом. Амир остановился, смахнул капельки пота со лба, прикрыв рукой глаза, огляделся. Впереди еще один перевал, а там эльфийский лес сменится черным древостоем. Он шел уже три дня, с редкими недолгими остановками, сверяя направление с картой, нарисованной от руки. Накостылять бы этому художнику косорукому. Ни точного масштаба, ни внятного рельефа… Амир уже преодолел сто двадцать километров, сколько еще — непонятно. Одежда пропахла потом и дымом, пропиталась росой, туманом и кровью, покрылась пятнами въевшейся пыли. Ноги гудели и подрагивали от усталости, предательски слабея в самый неподходящий момент. Но отдыхать нельзя. Стоит расслабиться, дать организму поблажку, и он взбунтуется. Только короткая передышка, и снова вперед. С собой Амир взял лишь флягу вина, краюху хлеба, сушеные ягоды вики, охотничий нож, фонарь, да лук со стрелами. Местность полна разной дичи, родников и речушек. Скорее можно самому стать обедом, чем умереть от голода или жажды.. Подстреленный заяц и пара куропаток за время пути — вполне достаточно Он мог бы воспользоваться лошадью, но Рагда помогает только тем, кто добрался до нее пешим. И не всем подряд, а кого сочтет достойным. Среди людей мало кто мог сравниться с Амиром по силе и ловкости. Но с нелюдями не знаешь, чего ожидать.
Амир поднял голову, вглядываясь в очертание горного хребта и нахмурился. С юга надвигалась туча. Вот только дождя ему сейчас и не хватало. Вряд ли до его начала он успеет преодолеть перевал. Но поспешить все равно надо. Склон был довольно пологим вначале, каменистым, поросшим частым кустарником. Есть за что уцепиться и ногам опора, но если пойдет дождь — все изменится. Амир почти бегом взобрался на несколько метров и стал карабкаться выше — теперь осторожнее, распределяя вес тела и проверяя прочность каменных выступов. На ломоту в мышцах он уже не обращал внимания, только пораненные за время переходов пальцы саднили, не успевая покрываться корочкой, и ветер холодил содранную кожу. С левой стороны посыпались мелкие камни, звонко щелкая друг о друга. Амир посмотрел вверх. На гребне хребта сидела химера. Наклонив рогатую голову набок, с любопытством разглядывала человека, словно букашку, заползшую в ее владения. Совсем молодая, размером с волка, скорее всего, даже огнем плеваться еще не умеет. Но зубы уже отрастила — острые, как кинжалы. Че-е-еррт! Хлопанье крыльев приближалось, становясь оглушительным. Амир вжался, распластался на поверхности, потянулся за ножом.
Когти царапнули плечи, ухватили ткань рубахи, и мир перевернулся. Жесткий удар вышиб из легких воздух, камни впивались в тело, царапали, волны сыпучей земли вместе с клубами пыли неслись вслед. Наконец, безумное кувыркание приостановилось и он замер в скрюченной позе. Оглушенный, избитый, с трудом втягивающий воздух. Голова гудела, горы вращались. Амир протер глаза, чихнул и попробовал подняться — лодыжка отозвалась резкой болью, а летучая тварь сразу же набросилась, опрокинула на спину. Амир схватил верхнуюю челюсь химеры, изловчился, впихнул здоровую ногу в открытую пасть. Глубже, в глотку! Ударил ножом снизу в грудь, лезвие скользнуло вдоль кости. Химера взвыла, дернулась, пытаясь вырваться, когты рванули ткань, рассекая кожу на бедре. Но Амир не отпускал, подался за ней, ударил еще и еще раз, провернул нож в ране — пальцы соскользнули с рукояти, залитые склизкой кровью. Тело зверя наваливалось, билось в конвульсиях, крылья беспомощно поникли. Амир с трудом отодвинул отяжелевшую тушу, аккуратно вытащил из раскрытой пасти располосованную ногу. Обессилено раскинулся на земле, не в силах ни думать, ни чувствовать. Не хотелось шевелиться, ничего не хотелось. Сознание упускало реальность, уходя в прошлое. Лучистая улыбка, гордо вздернутый подбородок — Далайя.
Порыв ветра обсыпал земляной крошкой, усилил теплый запах крови, на лицо упали крупные капли дождя. Мучительно застонав, Амир сел, разорвал широкими полосками рубашку, сняв ботинок, туго замотал поврежденную голень и втиснул ногу обратно. Медленно встал на четвереньки, заставил себя подняться на ноги. Покачнулся, неловко взмахнув руками, бросил взгляд на мертвого зверя, сплюнул, поднял лицо к небу — теплая влага приятно заструилась по щекам и шее. Отыскав свой заплечный мешок, глотнул вина, съел ягоду вики. Подумав, забросил в рот еще одну. Сейчас это необходимо — притупить болевые ощущения, взбодрить организм, расплата придет потом. Полежит овощем дня два, ничего страшного.
Здравый смысл подсказывал, что хребет надо бы обойти, а не лезть снова в гору, рискуя сломать себе шею. Тем более, что дождь припустил вовсю, укрывая скользкой влагой склон. Но Амир не собирался терять столько времени. Бурча сквозь зубы боевую песню, он все лез и лез, оскальзываясь, упорно напрягая, казалось, уже донельзя вымотанное тело, оставляя за собой красные следы. Только бы добраться до леса — омыть и подлечить раны. Дождь иссяк, мокрые камни засверкали, преломляя солнечный свет. Взобравшись на вершину, Амир свалился навзничь, еле переводя дыхание. Холодный ветер трепал мокрые волосы, высушивая смешанную с потом влагу. Помогая себе ногами, Амир съехал вниз почти до самой середины, а остальной путь уже прополз на четвереньках. Еще немного…