— Ва! — крикнула она, по-своему приветствуя Вайолет. — Кла! Сол!
— Мы бы не уплыли без тебя, — сказала, улыбаясь девочке, Вайолет.
— Залезай в лодку, — сказал Клаус, обращаясь к ней как к большой.
— Крошечка ты моя, — сказала Солнышко, которая сама придумала это ласкательное обращение.
Малютка чуть помедлила, вглядываясь в корму, где была прикреплена табличка с именем. Она, конечно, не могла знать, что табличку эту прикрепил человек, стоявший на том месте, где сейчас стояла девочка, — так, во всяком случае, показывает моё расследование. На этом самом месте когда-то свершалась чужая история, а теперь начиналась её собственная. Однако она не думала ни об истории из прошлого, ни о своей собственной, которая простиралась в будущее, словно открытое море. Она вглядывалась в табличку, сосредоточенно наморщив лоб. И наконец произнесла слово, услышав которое Бодлеры не поверили своим ушам. Они не могли сказать наверняка, прочла ли она это слово вслух или просто произнесла своё имя, да они никогда этого и не узнали. Быть может, произнесённое ею слово было её первой тайной и та соединилась с тайнами, которые Бодлеры скрывали от неё, и со всеми прочими тайнами, пронизывающими мир. Быть может, лучше и не знать в точности, что стояло за этим словом: некоторым вещам лучше оставаться в Великом Неизвестном, как некоторым словам, разумеется, лучше оставаться непроизнесёнными. Однако это, полагаю, не относится к слову, произнесённому моей племянницей, — слову, которое здесь означает, что история окончена: БЕАТРИС
Дорогой читатель!
Вы, скорее всего, смотрите сейчас на последнюю страницу книги, то есть на конец «Конца». Конец «Конца» — лучшее место, с которого надо начать «Конец», поскольку если вы станете читать «Конец» с начала «Конца» и до конца «Конца», то вашему терпению придёт конец.
Эта книга является последней в серии «Тридцать три несчастья», и, даже если вы одолели предыдущие двенадцать книг, вы, возможно, не сумеете перенести такие неприятности, как устрашающий шторм, сомнительный напиток, стадо диких коз, огромная птичья клетка и неотступная тайна, касающаяся родителей Бодлеров.
Все это время моим главным и серьёзным занятием было написание полной истории бодлеровских сирот, и наконец я её закончил. У вас, вероятно, имеется какое-то другое занятие, поэтому на вашем месте я бы немедленно бросил эту книгу, чтобы «Конец» вас не прикончил.
Со всем возможным почтением Лемони Сникет
Некоторые сведения об авторе
Лемони Сникет родился раньше вас и, судя по всему, умрёт также раньше вас. Его семейные корни уходят в те земли, которые сегодня находятся под водой, а своё детство он провёл в относительном великолепии Виллы Сникет, которая с тех пор побывала фабрикой, крепостью, аптекой, а сегодня, увы, опять стала чьей-то виллой. Невооружённому глазу родной город мистера Сникета показался бы лишённым всяческих тайн. Что ж, невооружённым глазам и раньше случалось ошибаться.
Нам почти ничего не известно о том скандале, в результате которого по ложному навету мистер Сникет был лишён таких наград, как «Почётное упоминание», «Мрачная Лента» и «Первый Прибежавший», а позже заключён в тюрьму.
Хотя формально мистер Сникет специализируется на риторическом анализе, последние несколько эпох он посвятил изучению череды несчастий, выпавших на долю сирот Бодлер. Опубликовать этот труд на русском языке в виде серии романов решилось издательство «Азбука».
Поскольку в силу некоторых, не до конца изученных обстоятельств мистера Сникета окружает мрачная завеса тайны — с широкой публикой он общается с помощью своего официально неофициального представителя по имени Дэниел Хэндлер.
Мистер Хэндлер, родившийся в Сан-Франциско, ведёт скучную и размеренную жизнь и является автором двух книг для взрослых, ни одну из которых невозможно и рядом поставить с ужасающе опасными произведениями мистера Сникета.
Оба эти господина не желают уважаемым читателям ничего иного, кроме всего наилучшего.