Гигантская очередь в столовке объяснялась просто: сегодня были пельмени. Маленькие, налепленные из сероватого теста с начинкой, возможно даже из мяса. Но вполне себе вкусные и питательные. Да ещё и порции, что могут удовлетворить любой аппетит. А к этому ещё полстакана сметаны. Гуляем!
И вся эта роскошь всего лишь на два рубля с полтиной! Правда, всего полгода назад, мне кажется, за эту порцию я отдавал меньше рубля. Но так ведь то в совсем другой стране было. Понимать надо. А что будет к Новому году? Как бы мне ни пришлось через месяц-другой переходить с Зелимханычем на натуроплату …
Налопавшись от пуза, разбежались по своим делам. Закинув дипломат в общагу, я сел в троллейбус, что шёл по проспекту мимо «Интуриста». Хотя Фёдор и предупреждал, что в основном бабушки, сдающие комнаты тусуются там в выходные ближе к обеду, я всё же решил испытать пятничную удачу. И не прогадал.
К тому же от гостиницы до железки пешком было практически рукой подать. Если придётся подождать, спешить не придётся. Мда, что ни говори, а с транспортом, как и со связью здесь туговато. Телефоны-автоматы, работающие через один и автобусы-троллейбусы, ходящие хоть и по расписанию, но в час пик переполненные, словно муравейники, и еле плетущиеся от остановки к остановке.
На пятачке около стенда с объявлениями, выкрашенного в грязно-синий цвет, было ожидаемо немноголюдно. Парочка работяг затрапезного вида, явно околачивались здесь не ради квартирного съёма. Какой-то худющий тип с зачёсом на голове и весь в варёной джинсе холодно скользнул по мне лихорадочным взглядом и тут же потерял всякий интерес. Барыга или посредник? Больше смахивает на торговца дешёвой дурью. А вот какой-то живчик с тонкими усиками в кургузом пиджаке. Этот тоже не в кассу. Квартиры на час или на день меня не интересуют.
Я покрутил головой, выглядывая возможных квартирных хозяев, но больше хозяек. Мой взгляд зацепился за двух пожилых женщин, разговаривающих в нескольких шагах от меня на углу проспекта и улицы Героев-подпольщиков. Одна из них сидела на приставной скамеечке у эмалированного ведра с жареными семечками. Вторая же с небольшой авоськой пристроилась рядом. Товарки что-то оживлённо обсуждали, правда, сразу же замолкли, как по команде, стоило лишь мне приблизиться.
— Вечер добрый, мамаши! — решил я завести разговор. Наверняка та, что торгует семечками, определённо владеет оперативной информацией по моему вопросу. Не зря же её дислокация облюбована рядом с искомым стратегическим объектом.
— Тоже мне, сынок выискался, — процедила та, что стояла с авоськой.
— Ну не внучок же, уважаемая. Вон вы ещё ладные какие: хоть на танцы, хоть под венец!
— Ох ти! — ухмыльнулась торговка, засветив золотой зуб, — гляди, Петровна, женишок какой выискался!
— И не говори, Митрофановна, дрищ в мериканских шальварах, а туды ж.
Тем не менее во взглядах женщин проскользнул живой интерес. Несмотря на шутливый и напускной местечковый тон, они явно были не прочь отвлечься от повседневной рутины.
— Спросить хочу… — решил я не затягивать с наболевшей темой.
— Чай не прокурор. За так-то спрашивать? — тут же насупилась золотозубая.
— А может я хочу семок купить, а, Митрофановна?
— Так и купи, — хитро прищурилась торговка.
Пришлось, позвенев мелочью, насобирать на большой стаканчик.
— Ну, спрашивай, — снизошла золотозубая.
— Хату ищу или комнатку, чтоб не сильно дорого. На полгода бы снял.
— Студент?
— Само собой.
— Родители что ль богатые? — влезла в разговор вторая, что с авоськой.
— Да нет. Сам зарабатываю. Жить отдельно хочется. В общаге по четверо в комнате. Целый день гай-гуй. Сами понимаете.
— Сам говоришь? И где работаешь? Нонче-то с работой бяда сувсем, — вот же, заноза! А ещё меня прокурором обзывала. Но решил особенно ничего не скрывать.
— Грузчиком на железке.
— Да ты чо? — с сомнением оглядела золотозубая, — а так и не скажешь. Хлипковат парниша. Сказывали мне мужики там деньгу неплохую зашибають. Слышь, Петровна, у тебя же жильцы вроде ещё в мае съехали. Гляди, какой парнишка, при деньгах, опять же, хе-хе, — торговка снова засветила зубом.