Вздрогнул, но не растерялся и, стараясь не частить, постепенно поддержал беседу. Почти полчаса часа мы обсуждали учебный процесс, политику, Горбачёва, рынок, кино и чёрта лысого… Щекочущие струйки пота, пробежавшие через некоторое время по моей спине, красноречиво отразив степень возникшего напряжения. Мда, это тебе не с Матько на спор отжиматься, Гавр!
Наконец, Стефания Генриховна притомилась или что-то внутри для себя решила, перейдя на русский.
— Достойно, Луговой. Весьма достойно. Экстернат по немецкому для вас всего лишь формальность. Я бы сказала, высокий уровень. Явно чувствуется практика и обучение у носителя языка, возможно, у нескольких носителей. Никакой школы, немного безалаберно, топорно, но эффективно. Не блестяще, но, повторюсь, очень достойно. Подучите латинско-греческую терминологию и в следующий понедельник к пяти часам вечера милости прошу. Я сама предупрежу вашего куратора. Вот ваше определение! — она заполнила бланк крупным угловатым почерком, размашисто расписавшись, — да, и пригласите Сапфиру Султановну присутствовать от деканата на зачёте. Пусть и она за факультет порадуется. Нечасто нас в медицинском студенты балуют уверенным знанием языков, — она тяжело вздохнула.
— Э…благодарю. И это всё? — я несколько растерялся от скорости, с которой решился вопрос.
— А чего вы хотели, Луговой? Танцев с бубнами? Может, вымогательства с моей стороны? — она сурово сдвинула подкрашенные брови, — так ведь нет никаких предпосылок. Языком вы владеете более чем достаточно. Делать на нашей кафедре вам уж точно нечего. Так потратьте время с пользой. Вам ведь для этого экстернат понадобился?
— Да. Я…
— Благодарите лучше ваших учителей. Вы ещё довольно молоды и не понимаете. Знание языка для вас в будущем — верный кусок хлеба. Да ещё с маслом, а возможно и с икрой! Так что идите. До понедельника. А мне, извините, недосуг. Ещё целая гора бездарных контрольных на проверку. Идите, идите, Гаврила… — она углубилась в кипу тетрадок, разложенных на столе, вяло помахав мне на прощанье рукой.
На выходе на улицу я неожиданно столкнулся с Орлинду и отозвал камрада в сторонку.
— Хей, виджана, рад тебя видеть, брат! — искренне блеснул белозубой улыбкой до Оливейра ди Пончиш Мария.
— Как кстати я тебя встретил, Орлинду! — я полез в карман так вовремя подогнанных мне африканцем джинсов и достал затрофеенные сегодня утром купюры: без малого сто семьдесят рублей, — вот, как говорится, обригадо, амиго!
— Тут слишком много, виджана, — африканец быстро пересчитал купюры и попытался вернуть мне часть.
— Не, не, брат, твои штаны оказались счастливыми, и я смог заработать. Теперь с радостью отдаю долг.
— Грузчиком, виджана?
— Именно!
— Хорошо, Люговой, я возьму. Но с условием, — африканец свернул купюры и засунул в задний карман штанов.
— С условием? — удивился я словам Орлинду.
— Ты, Люговой, очень интересный рюсский. Мы пили кофе, и ты сказал очень любопытные слова про бизнес и иностранных стьюдентов. Мало кто сейчас так думает, да… И ты не сидишь, как это вы это говорите, на джопе ровно, а пытаешься заработать сам. Это достойно уважения, виджана. У меня есть для тебя лючше работа, Люговой, чем грузчик, — хитро прищурился африканец.
— Если ты по поводу того, чтобы толкать шмотки студентам, извини, это не ко мне, Орлинду. Из меня коммерсант, как из верёвки лобзик.
— Лобзик? — не понял африканец.
— Как из говна пуля, если так понятнее, — пояснил я.
— Фи…нет, нет, ти не понял. Торгую я товаром сам! Но твои способности пригодятся в другом бизнесе. И довольно хорошо оплачиваемом.
— Это какие же способности? — немного насторожился я. Криминала мне на сегодня уже хватило.
— Сила, аккуратность и порядочность, — вкрадчиво произнёс Орлинду. При этом из его речи вдруг напрочь пропал акцент.
— Правда? — я недоверчиво ухмыльнулся.
— Не стоит иронизировать, виджана. Сейчас много деловых людей стараются заложить основу собственного бизнеса. Да, не скрою, большинство из них нарушают закон. Совсем чуть-чуть. Как же без этого? Это умирающий совьет юнион, виджана. Коммерческая революция помойки, как сказал один ваш пенсионарий. Но тот человек, к которому я хочу тебя пригласить, имеет достаточно мозгов, чтобы находить, как это, лазейки в законах. И на этом имеет неплохие деньги, поверь. Ты тоже можешь, пока законы не изменили ушлые комми.