Но теперь мы одни. Я опускаюсь рядом, касаюсь его теплой ладони и прижимаю ее к груди, чтобы немного согреться.
- Как ты? – спрашиваю я.
Он отвечает печальным взглядом, и я тут же жалею, что подняла эту тему, напомнив ему о крыльях.
- Ну так, что происходит? Ты их новый Посланник?
- Это вряд ли, - отвечает он хрипло. – Сначала я с ними боролся, затем показывал фокусы с демоном из преисподней - не лучшая предвыборная кампания. Меня спасло их заблуждение: они считают, я пожертвовал крыльями, чтобы спасти свой народ от чумы.
- Раффи, у тебя могло бы быть все! Устранив Уриила, ты бы вернулся домой с остальными. И стал бы их королем.
- Посланником.
- Один черт.
- У ангелов не должно быть лидеров, имеющих в анамнезе полеты на демонических крыльях. Это неподобающе. – Он морщится и закрывает глаза. – Кроме того, мне не нужна эта морока. Мы послали за архангелом Михаилом. Этому упрямцу придется вернуться, хотя он тоже не жаждет господства.
- Слишком много возни из-за того, что никому и даром не нужно.
- О, поверь, эту работу хотели бы многие. Но не те, кому ее можно доверить. Власть должна находиться в руках тех, кто к ней равнодушен.
- А почему к ней равнодушен ты?
- У меня есть дела поважнее.
- Например?
Он глядит на меня, приоткрыв один глаз.
- Например, убедить строптивую девчонку признаться в том, что она безумно в меня влюблена.
Я не в силах сдержать улыбку.
- Свиноферма тебе не нужна, а что же тогда нужно? – спрашивает он.
Я сглатываю.
- Как насчет безопасного места, в котором можно спокойно жить, не воруя еду и не сражаясь за каждый кусок?
- Договорились.
- Так просто? Попросила и все?
- Конечно же, нет. Всему есть цена.
- Так и знала. Что за цена?
- Я.
Я снова сглатываю.
- Погоди, мне нужно, чтобы ты выражался как можно яснее. Я не спала вечность, выживала за счет адреналина и с трудом соображаю. Что ты мне хочешь сказать?!
- Ты что, в самом деле заставишь меня это проговорить?
- Заставлю. Давай говори!
Он пристально смотрит в мои глаза. Я принимаюсь ерзать на месте и трепещу как школьница. Минуточку, я же и есть школьница. Как там правильно хлопать ресничками? Я часто моргаю несколько раз, надеясь, что со стороны это кажется очаровательным.
- Что это было?
- А что было? – Тьфу ты, кокетка от бога.
- Твои ресницы. Заигрываешь со мной?!
- Кто? Я? Конечно же, нет! Что… так, а ну говори!
Раффи щурится.
- Мне неловко.
- Да, я в курсе.
- И ты не станешь облегчать мне задачу?!
- Если я так поступлю, ты потеряешь ко мне всякое уважение.
- Я сделаю исключение. Ради тебя и только.
- Хватит увиливать! Что ты пытаешься мне сказать?
- Я пытаюсь сказать, что я… я…
- Ну?!
Он вздыхает.
- Как же с тобой трудно! Знаешь об этом?
- Ты пытаешь мне сказать, что ты ЧТО?!
- Ладноябылнеправ. Ну все, забыли. Как думаешь, где ангелам перекантоваться, пока они не уйдут?
- Ох, ничего себе! – Я заливаюсь смехом. – Ты только что сказал, что был не прав? Верно я расслышала? Не прав? – улыбаюсь я ему. – То, как ты произносишь эти слова… это же песня! Нееее праааав. Не праааааав. Не пррррррав. Давай же, пой со мной!
- Я бы сбросил тебя ногой с этой шумной тарахтелки в ледяную воду и позволил продрогнуть до костей, но мне нравится твой смех.
Ему нравится мой смех.
Прочистив горло, я спрашиваю серьезным тоном:
- Насчет чего же ты был не прав?
Раффи прожигает меня взглядом, и мне начинает казаться, что он не ответит.
- Насчет дочерей человеческих.
- Да ладно? Не такие уж мы эксцентричные, богомерзкие животные, пятнающие вашу ангельскую репутацию?
- Нет, в этом я не ошибся, - говорит Раффи. – Но, похоже, не все так плохо.
Я смотрю на него искоса.
- Сам в шоке, - кивает он. – Кто знал, что колючка, приставшая ко мне во время марша смерти, будет такой сверхъестественно привлекательной, неоспоримо прекрасной, и я не смогу перед ней устоять?!
- Ну что за сюси-пуси?! Я ожидала чего-то более лестного.
- Ты что, не можешь понять, когда тебе раскрывают сердце и душу? Я тут в любви признаюсь вообще-то.
Я молча смотрю на него. Сердце гулко стучит.
Он нежно касается пальцами моего лица и убирает за ухо прядь волос.
- Послушай, я знаю, что мы из разных миров и относимся к разным народам, но я понял, что это не важно.