— «Царь великий, не гневись! Мы все море, уж, кажись, исходили и изрыли, но и знаку не открыли. Только ерш один у нас совершил бы твой приказ: он по всем морям гуляет, так уж верно перстень знает; но его как бы на зло, вдруг куда-то унесло».
— «Отыскать его в минуту, и послать в мою каюту»! — кит сердито закричал и усами закачал.
Двух дельфинов в суд призвали и, отдав указ сказали, чтоб, от имени царя, обежали все моря и того ерша-гуляку, где бы ни было нашли, к государю привели.
Тут дельфины поклонились и ерша искать пустились.
Вдруг дельфины услыхали, где-то в маленьком пруде, крик неслыханный в воде. В пруд дельфины завернули и на дно его нырнули, — глядь в пруде, под камышом, ерш дерется с карасем.
— «Ох, ты, вечная гуляка, и крикун, и забияка! Все бы, дрянь, тебе гулять, все бы драться, да кричать; дома — нет, ведь, не сидится!… Ну, да что с тобой рядиться, — вот тебе царев указ, чтоб ты плыл к нему тотчас».
Тут проказника дельфины подхватили за щетины, и отправились назад.
— «Что ты долго не являлся? Где ты, вражий сын, шатался? — кит со гневом закричал.
На колени ерш упал, и, признавшись в преступленьи, он молился о прощеньи.
— «Ну, уж Бог тебя простит!» — кит державный говорит: — «но за то твое прощенье ты исполни повеленье».
— «Рад стараться, чудо-кит!» — на коленях ерш пищит.
— «Ты по всем морям гуляешь, так уж, верно, перстень знаешь царь-девицы?»
— «Как не знать! можем разом отыскать».
— «Так ступай же поскорее, да сыщи его живее!»
Вот, отдав царю поклон, ерш пошел, согнувшись, вон. С царской дворней побранился, за плотвой поволочился, и салакушкам шести нос разбил он на пути. Совершив такое дело, в омут кинулся он смело и в подводной глубине вырыл ящичек на дне — пуд по крайней мере, во сто.
Тихо море-океан. На песке сидит Иван, ждет кита из синя моря и мурлыкает от горя; повалившись на песок, дремлет верный Горбунок; время к вечеру клонилось; вот уж солнышко спустилось, тихим пламенем горя, развернулася заря.
Тут море закипело, появился чудо-кит и Ивану говорит:
— «За твое благодеянье я исполнил обещанье».
С этим словом сундучок брякнул плотно на песок, только берег закачался. Ну теперь я расквитался. Если-ж вновь принужусь я, позови опять меня; твоего благодеянья не забыть мне… До свиданья!»
Тут кит-чудо замолчал, и, всплеснув, на дно упал.
Так Ивану удалось исполнить поручение Царь-Девицы. К великой радости царя, сундучок с перстнем был доставлен во дворец «и теперь» — говорил царь своей невесте — «нет препятства, никакого завтра утром, светик мой, обвенчаться мне с тобой».
Но Царь-Девица не согласилась выйти замуж «за дурного, за седого, за беззубого такого!» «Стань как прежде молодец, — говорила она царю. — Я тотчас-же под венец».
— Вспомни, матушка царица, ведь нельзя переродиться; чудо Бог один творит».
Царь-девица говорит:
— «Коль себя не пожалеешь, ты опять помолодеешь. Слушай, завтра на заре, на широком на дворе, должен челядь ты заставить три котла больших поставить, и костры под них сложить. Первый надобно налить до краев — водой студеной, а второй — водой вареной, и последний молоком, вскипятя его ключом. Вот, коль хочешь ты жениться и красавцем учиниться, — ты, без платья, налегке, искупайся в молоке; тут побудь в воде вареной, а потом еще в студеной. И скажу тебе, отец, будешь знатный молодец!»
Царь не вымолвил ни слова, крикнул тотчас стремянного.
— «Что опять на океан?» — говорит царю Иван. — «Нет, уж дудки ваша милость! Уж и то во мне все сбилось; не поеду ни за что!»
— «Нет, Иванушка, не то, завтра я хочу заставить на дворе котлы поставить и костры под них сложить. Первый, думаю, налить до краев — водой студеной, а второй — водой вареной, и последний — молоком, вскипятя его ключом. Ты же должен постараться, пробы ради, искупаться в этих трех больших котлах, в молоке и двух водах».
— «Вишь, откуда подъезжает!» — речь Иван тут начинает: — «Шпарят только поросят, да индюшек, да цыплят».
Царь, затрясши бородою:
— «Что? Рядиться мне с тобою?» — закричал он. — «Но смотри! Если ты в рассвет зари не исполнишь повеленье, — я отдам тебя в мученье, — прикажу тебя пытать, по кусочкам разрывать. Вон отсюда, болесть злая!»
Тут Иванушка, рыдая, поплелся́ на сеновал, где конек его лежал.
Пал Иван к коньку на шею, обнимал и целовал.
Он рассказал коньку свое новое горе. — «Вот уж служба, так уж служба тут нужна моя вся дружба» — отвечал ему конек и взялся выручить Ивана из беды и на этот раз.