Так и не сумев выровнять дыхание и унять сердцебиение, Ирина открыла двери в квартиру. Тихонько вошла. Работал телевизор, причём, довольно громко. Какой-то музыкальный канал.
Куртка и обувь Макара были на месте. Как раньше. Ирина на цыпочках подошла к гостиной и заглянула. Макар спал на диване перед телевизором. Как только поместился? Устал, бедный... Ехал из Москвы, потом был на радио.
Она быстро взяла домашнюю одежду в спальне и пошла в душ. В ванной пахло его гелем для душа, лежал станок и гель для бритья. Ирина на минуту зажмурилась. Господи, неужели ей это всё не снится?! Даже если он приехал не навсегда, всё равно, какое же счастье! Она моментально забыла все обещания, данные себе, все запреты...
Быстро приняв душ, пошла разбирать продукты, и оказалось, что Макар купил всё то же самое. Весь «набор» для рассольника и свежий хлеб.
Ирина пошла в гостиную. Сначала она увидела кучу сумок в углу, прямо у входа. Значит, он действительно привёз вещи. Подняв глаза, замерла в восхищении: в вазе на журнальном столике стоял огромный букет из красных роз.
Подошла ближе, и заметила на столике коробки с роллами из её любимого ресторана и бутылку шампанского. Такого, как она покупала на новый год.
Провела по цветам кончиками пальцев, наклонилась, чтобы почувствовать аромат роз, и увидела синюю бархатную коробочку на столе возле вазы. Она уже не знала, что же ей делать с её бедным сердцем.
Не выдержала, подошла к Макару, опустилась на колени, обхватила его лицо ладонями и начала целовать.
- Любимый! Любимый мой!
Он, видимо, не сразу понял, что это не сон, улыбнулся, взял её за плечи, не открывая глаз. Но быстро очнулся, сел, и подняв Ирину с пола, прижал к себе.
- Ира, - он гладил её по волосам, взлохматив их на макушке. - Ты давно пришла?
- Минут двадцать назад.
- Значит, сразу после того, как я вырубился. Всё проспал, вот олух!
Она села на его колени, крепко обняла за плечи, прижалась щекой к его щеке. Век бы так сидеть. Это самое лучшее, что можно себе представить.
- Почему ты так долго? Сегодня же сокращённый рабочий день.
- Я вообще-то из командировки. Уехала вчера утром, вернулась сейчас. Мы ездили на конкурс и взяли гран-при!
- Поздравляю, но мне категорически не нравятся эти командировки! Будем искать для тебя другую работу.
- Слушаюсь, шеф! А ты как так быстро? Неужели не остался, чтобы поздравить прекрасных коллег?
- Ира? - он заглянул в её глаза и всё понял. Рассмеялся, покраснел. - Не остался. Спешил домой, к жене.
- А ты фантазёр, Вишневский!
- Ничего подобного! Вот там на столике коробочка, а в ней твои оковы на всю оставшуюся жизнь. Никуда не денешься больше!
- Спасибо за розы, родной! И ... за всё. Особенно за оковы.
Он встал, подхватив Ирину на руки, и её ноги оторвались от пола.
- Куда мы?
- Колечко наденем, и в кроватку!
- Вот так сразу?!
- А что тянуть?
- А роллы?
- Позже.
- Слушаюсь, шеф! В кроватку так в кроватку.
Он взял коробочку со стола и открыл. Кольцо было из белого золота, с сапфиром, очень красивое. Ирина не могла сдержать слёз, когда Макар надел его на её палец, поцеловал руку.
Она начала целовать его сама, первая. Со всей отчаянной тоской по нему, всей радостью от встречи, всем душевным и телесным голодом. В какой-то момент Ирине показалась, что всё произойдёт прямо в гостиной, они не смогут добраться до спальни, но Макар предпринял героические усилия. Только благодаря ему они добрались до кровати. Ирина словно с ума сошла: стягивала с него тонкую домашнюю кофту, целовала его, куда придётся, пока он тоже окончательно не утратил способность держать ситуацию под контролем. Но ведь это всегда было одной из многих причин его горячей любви к Ирине: она была такой же пылкой, как он, ничуть не уступала, не стеснялась своих желаний, не стыдилась проявлять к нему недвусмысленный интерес.
Он часто думал о том, сколько потерял времени, когда она уже работала у него, постоянно была рядом, любила его... А он? Он был слеп. И в этот раз чуть не потерял её навсегда. Хорошо, что вовремя остановился и прислушался к себе, своему сердцу.
...Они решили съесть роллы на кухне. Ну что поделать, если за журнальным столиком есть неудобно, особенно огромному Вишневскому, а большого раскладного, как в доме был, у них здесь нет?
- Нужно купить стол. Но не сейчас, позже, - сказал, словно сам себе, Макар и взялся за бутылку с «шампанским».
- Пей один, я не буду.
Он уже приготовился открыть бутылку и замер:
- Почему?
- Мне нельзя.
- Тогда и я не буду, пусть стоит, что ему сделается?
Он поставил бутылку на окно, а потом до него, видимо, дошёл смысл слов Ирины.