— Я не кисейная барышня, как говорят местные, — проворчал я, ощупывая голову, — хотя оплеуха знатная.
— Ну, ладно, — не стал спорить Малявка и смахнул рукой с себя ленты, которые пробовали его порезать уже несколько секунд, но бесполезно.
Я высвободил воздушную сферу вокруг себя.
Она стала расти, становясь всё больше и крупнее.
Карпов не сопротивлялся тому, что попадает в зону её действия.
Наивный?
Я видел передвижение противника, так что хотел заблокировать именно это в первую очередь.
Я примешал к своей сильнейшей технике хаос, а себя окружил порядком.
Между тем противник протянул руку в мою сторону и что-то произнёс.
Около меня словно разверзлась чёрная дыра, почему-то белого цвета. Туда успело засосать мою ногу по колено.
Я отсёк её и разорвал дистанцию.
Блин, а ведь он мог атаковать голову, и я бы оказался мёртв. Нельзя расслабляться!
Я разогрел внутренний реактор, а сам погрузил свой разум и плоть в модифицированное подобие Потока Времени. Рванул к противнику и…
Он улыбнулся, мгновенно приблизился и ударил меня в грудь своим огромным кулаком так, что мои рёбра превратились в крошево, пробил внутренние органы, превратив их в кашу.
В следующий миг энергия в слёзах прародителя кончилась, и меня выбросило на нарисованную схему.
Я быстро восстанавливался, готовясь к очередной атаке. Я не вышел из режима боя, сконцентрировал хаос и выстрелил пулями в появившуюся «негротескную» версию учёного.
Снаряды на удивление легко пробили его тело. Пошла кровь.
— Что за? — пробормотал я, пока мои кости стремительно восстанавливались, а реактор восполнял потерю в энергии.
— Ха-ха, я же говорил, здесь я просто человек, — усмехнулось тело на полу.
— Просто человек после этого не смог бы выжить, — проворчал я.
— Ну, я не могу противодействовать. Ладно, я выполнил просьбу воли этого мира и показал его достойному представителю, как можно покинуть это древо миров. А теперь я скажу правду. Твой мир умрёт через триста лет по вашему летоисчислению по причине огромного расхода энергии на развитие людей. Те самые «Источники» исчерпывают твой мир. Когда всё кончится, пропадёт магия, а затем луна, которая удерживается силами тех, кого называют Прародителями, исчезнет и южная луна упадёт на Землю.
— Что за бред? — пробормотал я.
— Я просто говорю, что должен передать. К тому же ты хочешь «веселья», да, Олежа Орехов? Сражения с драконами и морскими монстрами уже не будоражат кровь? Представляешь, ты мог бы оказаться горем для многих миров в их становлении, но для этого ты — последняя надежда. Иначе все умрут, в том числе твои потомки. Поверь, это горько, если ты позволишь такому случиться. Так что тебе придётся научиться путешествовать. На этом всё… — фигура человека передо мной исчезла, но его тень осталась. Она добавила. — Захочешь со мной сразиться, придётся повозиться и разобраться. Хе-хе, а можешь взмолиться и стану советником. Просто позови меня тихо по имени…
На этом он пропал.
Потом вернулся.
— Имени и фамилии, да… — теперь уже исчез.
Я же продолжил исследование Краёв.
Мне казалось, моя тирания приведёт в какой-то момент к мятежу тех, кто станет способен со мной тягаться. Ничего подобного. Были мелкие группы бунтовщиков, сектантов и голодных демонов, но не более. К тому же всё это были слабаки и отщепенцы.
Даже тренируемые мной драконы упёрлись в потолок развития, но самые сильные смотрели на меня, словно я здесь монстр, а не они.
Эх… никакого веселья, кроме ежегодных сражений с орками и редких налётов на титанов, чисто похулиганить.
Когда Золотой Тени исполнился примерно век, то она вломилась ко мне и заявила:
— Всё! Не хочу учиться, а хочу жениться! Ты сильнейший, так что смирись, остальные слабаки!
Снежинка подняла на неё глаза:
— Тише, разбудишь Ландыш-Осу.
— Да не разбужу, она и так слюнявит твою сиську. Я что, слепая? Или имеешь что-то против моего требования? — возмутилась гномиха чуть выше метра ростом, волоча две косички по земле.
— Ну, если сможешь выдержать битву со мной и не умереть, то кто я такая, чтобы препятствовать? — произнесла орчиха восьмой ступени развития.
— А я против, — проворчал я, так как это в некоторой степени было изменой Ткачу, — я не хочу гаремов.
— Тц, самые нелюбимые слова. Говоришь, как один тупой и почти забытый мною псих! — заявила Золотая Тень.
Я уже век следил за тем, как её розовое ко мне отношение всё растёт и растёт, постепенно покрываясь алыми искорками.