Вадим бегом вернулся к машине, прыгнул за руль. Остановившись рядом со сбитым вертолетом, надел противогаз и взял автомат. Летчик катался по земле в десяти метрах, утопая в стелящемся облаке белого дыма. Вскинул АК и всадил пулю в голову. Обошел против часовой, высматривая второго пилота. Нашел его прижавшимся к корпусу вертушки, и отправил на тот свет. Сколько людей в вертолете – неизвестно. Осторожно подкрался к стеклу и заглянул. В бликах аварийного освещения три корчащиеся фигуры на полу, Ефрема опознал сразу по костылям, двое других – прилетевшее командование. Времени размышлять, кого лучше взять живым, нет. Открыл дверь рывком и отшатнулся, ожидая выстрела. Тихо, слишком надышались газа и полностью дезориентированы. Возможно пара гранат взорвалась внутри, контузив. Забрался внутрь и застрелил лежащего ближе ко входу. Откинул оружие от Ефрема и второго. Захваченные почти не реагировали на Вадима, лишь стонали, драли глаза и горло пальцами, заходясь в приступах кашля. Лица красные, перемазанные соплями и слезами. Обоим стянул руки и ноги стяжками и выволок наружу.
- Сука, Воеводов…. кх… тварь… я же… урою… - Сквозь спазмы прокряхтел Ефрем.
Вадим посмотрел на «рассветовца» и пнул его в голову, вложив всю массу тела в удар.
1.48 по московскому времени.
Поселок Текос
Марк осторожно, чтобы не шуметь и не тревожить спящих спутников, вышел из убежища и поднялся на поверхность. Под землей, с толщей бетона, давящей на голову, чувствовал себя не комфортно. Словно вернулся в застенки психиатрической лечебницы и через секунду появится санитар с уколом седатива. Наверху хорошо: приятный прохладный ветер шумит в густых кронах, поглаживая кожу запахом умытой дождем зелени. Открыл банку тушенки и выложил в предусмотрительно захваченную миску, во вторую, побольше, налил воды из пластиковой бутылки. Султан не заставил долго ждать, высунув морду из-за угла подстанции.
- Иди поешь. – Сахаров указал рукой на лакомство.
Пес подошел, подозрительно обнюхал угощение, посмотрел на человека и принялся есть. Управившись меньше чем за минуту, волкодав поднял голову. Выражение морды говорило: «мало», пришлось возвращаться в убежище и тащить еще пару банок. Марк, проходя на цыпочках мимо дверей спален, мысленно поругал себя, что не подумал об аппетите такой большой собаки. Алабай весит под восемьдесят килограмм и ест на порядок больше, чем каждый из них. Пес послушно ждал возле миски.
- Сейчас, подожди чуть. – Марк достал нож и начал открывать консервы.
Султан с интересом наблюдал за каждым движением, повернув голову на бок. Как только содержимое банок оказалось в тарелке, осторожно подошел ближе и начал уплетать. Внезапно остановился, вздернул купированные уши на макушку и поднял морду в небо, прислушиваясь.
- Марк, немедленно спустись. – Заговорила рация.
Сахаров задрал голову, стараясь понять, откуда идет странный рокочущий звук, словно где-то далеко часто грохочет гром, только слишком тихо. Источник шума приблизился.
- Спускайся, ты выдашь положение общины. – Снова голос из рации, но какой-то странный. Только сейчас Сахаров понял, что его смущало в голосе незнакомца – полное отсутствие эмоций, будто говорит робот.
Звук тем временем стал громче. К низкому рокоту добавился свист винтов, рассекающих воздух. Вертолет! Марк подскочил и побежал к подстанции. Заскочив внутрь и навалившись на вентиль двери, услышал, как вертушка пролетела прямо над ним.
- В следующий раз делай то, что я говорю сразу. – Безэмоциональный голос из рации.
- Я не доверяю тем, кого не знаю. – Ответил Марк.
- Твоё право, но одна ошибка может стоить жизни всем твоим друзьям.
- Почему ты нам помогаешь?
- С определенной целью. Какой, узнаете позже.
- Откуда я знаю, что ты не какой-нибудь псих, затягивающий нас в западню?
Никто не ответил. Марк осторожно выглянул наружу, осматривая небо. Шум вертолета удалялся в сторону Геленджика, но вскоре снова начал приближаться. Рисковать не стал, спустился вниз задраив за собой двери.
2.04 по московскому времени
Город Адыгейск
Ефрем и прилетевший безопасник сидели в подвале жилой многоэтажки, привязанные за руки и ноги к стульям. Головы обоих примотаны скотчем к спинке. Уже пришли в себя, газ перестал действовать несколько часов назад. Вадим наблюдал со стороны за их попытками освободиться. Ничего, пусть посидят, попсихуют. Ожидание и неизвестность давят на психику сильнее всего.