Чтобы подстраховать свои тылы и повергнуть противника, Лермини сделал так, что имя Грегуара Батая фигурировало во всех тайно приобретенных доном Мельчиорре фирмах, приносящих самую большую прибыль. Иначе говоря, Грег будет обвинен в мошенничестве и спекуляции и понесет за это наказание, от которого он не скоро оправится, если вообще сможет это когда-нибудь сделать.
Молодой человек отказался выяснять отношения путем рукоприкладства. Он в ярости покинул кабинет и отправился изучать документы на скамеечку в тени летнего сада. На улице было хорошо, солнце не достигло зенита. Грег никак не мог успокоиться. Он весь был охвачен гневом. До сегодняшнего дня, и напрасно, кстати, он даже не подозревал о таком отношении к нему Лермини. Если бы он догадался, что банкир мстит ему за Орнеллу, то только посмеялся бы над ним. Он думал, что может противостоять любой инициативе Лермини. Но он ошибался и только что имел возможность в этом убедиться. Патрон делал вид, что прислушивается к Грегуару, доверяет его советам и мнению, но, оказывается, гораздо откровеннее он был с Лермини, посвящал в свои дела именно его. Тогда вполне возможно, что здесь имело место инвентивное финансирование, всякие темные делишки, которые можно назвать одним словом — мошенничество.
Грегуар не мог сосредоточиться на документах, и заметки дона Мельчиорре казались ему банальными и неинтересными. Он посмотрит, как патрон сам доверит ему приобретение американской компании. Это будет нечто вроде проверки, кому больше доверяет дон Мельчиорре — ему или Лермини.
В такие вот мрачные мысли был погружен Грегуар, когда в летнем саду появилась Орнелла, одетая в льняное, практически прозрачное платье, подчеркивающее ее стройность. Она устроилась на коленях молодого человека, обняла его и поцеловала. Грег хотел было поделиться с ней своими подозрениями, но, увидев Орнеллу, забыл обо всем и думал только о том, чтобы поцеловать девушку.
— Может, прогуляемся? — спросила Орнелла.
— Если хочешь, — ответил Грегуар. — Это поможет мне развеяться.
— Что-то произошло? — спросила она с удивлением.
— Да… Я встретил Лермини в кабинете твоего отца.
Орнелла наморщила нос, словно проглотила рыбий жир.
— Не люблю я этого типа! — воскликнула она. — Он толстый и противный, вечно норовит дотронуться до меня своими грязными руками, такими же маленькими и жирными, как он сам. Не знаю, что мой отец нашел в этом человеке. Несомненно, он ценит его, я не вижу другого объяснения, потому что на самом деле отец его презирает.
— Не уверен, что презирает, — ответил Грег. — Думаю, наоборот. У меня есть кое-какие подозрения на этот счет.
— Какие? — Орнелла говорила уже серьезно.
Грегуар оглянулся. Мажордом складывал блюда в шкаф.
— Идем отсюда. Я расскажу тебе, когда мы отойдем подальше от дома.
— Хорошо, — улыбнулась Орнелла.
Они пошли по тропинке, ведущей в поля подсолнухов, которые так напоминали дону Мельчиорре шедевр Ван Гога. Оказавшись посреди равнин, Грегуар вернулся к разговору.
— Не знаю, должен ли я тебе это говорить, — выдохнул он, — я не хочу волновать тебя по пустякам. Но я не доверяю Лермини. Не потому, что ревную.
— А должен был бы! — воскликнула Орнелла, смеясь.
— Мне кажется, он хочет втянуть твоего отца в какие-то сомнительные дела.
— Почему ты так думаешь? — спросила Орнелла, внезапно став очень серьезной. Если бы Грегуар наблюдал за девушкой, то увидел бы, что в ее взгляде промелькнули ужас и волнение.
— У меня нет точных доказательств, — ответил Грег. — Только догадки. Этот Лермини, мне кажется, ради денег готов убить отца с матерью. И я боюсь, что он использует твоего отца как инструмент мегаломании, которая принимает хоть и контролируемые, но незаконные и опасные формы.
— Ничего подобного! — воскликнула девушка наигранно веселым голосом. — Ты хочешь сказать, что мой отец — мошенник и стоит во главе банды преступников?
— Нет, — ответил Грегуар. — Ничего такого я не имею в виду. Просто я волнуюсь. По правде говоря, мне кажется, что твой отец скрывает от меня что-то очень важное. Он принимает решения и не советуется со мной. Но не потому, что хочет, чтобы я вышел из игры, а потому, что боится вызвать мое неодобрение.
— Он сам тебе это сказал? — спросила Орнелла.
— Нет, я не осмеливался спросить его об этом. Но, наверное, сделаю это сегодня. Этот Лермини — настоящий злой гений. Он пытается дискредитировать мое мнение в глазах твоего отца. Я в этом уверен.
— Тогда ты должен действовать. Но в деле с Лермини советую тебе использовать более конкретные примеры. Отец любит, когда все четко и ясно.