Откровенный, а подчас и нелицеприятный разговор о политике или литературе был за обедами у Стасюлевича непременной острой приправой к «гастрономическим утехам». Казалось, сама атмосфера в этом доме содержала полемический заряд. Здесь всегда возникало желание если и не спорить, то высказаться откровенно, проверить на друзьях свою точку зрения на события быстротекущей жизни. Для человека, имевшего недюжинный ум и серьезный литературный талант, общество «рыцарей круглого стола», как они сами себя называли, являлось могучим стимулятором проявления его дарований. Прошли четыре года с момента «посвящения», и Анатолий Федорович напечатал в «Вестнике Европы» свою первую статью — «Спорный вопрос судоустройства».
Эта специальная юридическая статья послужила началом целой серии публикаций. Яркие и увлекательные очерки Кони о докторе Гаазе, об актере Горбунове, о Ровинском, Владимире Соловьеве, речь о нравственном облике Пушкина и многие другие публикации на страницах «Вестника Европы» ознаменовали рождение писателя Кони — блестящего знатока русского языка; мастера литературного портрета, умеющего скупыми, но точными мазками нарисовать яркий живой образ современника.
Дом на Галерной стал для Анатолия Федоровича и прибежищем, где он отдыхал душою от своей ни на миг не прекращающейся войны с бюрократической ратью администрации.
«Воспоминание о моей судебной службе, — писал оп в очерке «Вестник Европы», — как это ни странно — тесно связано с дружеским кругом, который в былые годы сходился за «круглым столом». Эта служба шла, выражаясь словами Пушкина, «горестно и трудно», и тот ея период, когда я, вопреки некоторым неосновательным надеждам, действовал в твердом сознании, что русский судья, призванный применять Судебные уставы по их точному смыслу, обязан быть нелицеприятным слугою, но не прислужником правосудия, бросал свою тень на все последующие годы, ставя меня в положение лишь терпимого, но отчужденного судебного деятеля, которому решались предлагать сложить с себя судейское звание и которого подвергали разным видам служебных аварий — нравственных и даже материальных — до лишения преподавательской кафедры и назначения членом комиссии для разбора старых архивных дел включительно… бывали тяжелые дни и часы, когда в отмежеванной мне области деятельности я чувствовал себя одиноким, окруженным торжествующим противодействием, явным недоброжелательством и тайным злоречием. Но и тогда, в течение почти тридцати лет, садясь за гостеприимный «круглый стол»… мне дышалось легче и свободней, и бодрость снова развертывала свои крылья в моей душе».
Со Стасюлевичем Анатолий Федорович встречался не только на Галерной. Раз в неделю он, Гончаров и Михаил Матвеевич обедали во Французском ресторане на углу Мойки и Невского. Когда-то в этом помещении располагалась кондитерская Вольфа и Беранже. Часто к ним присоединялся Пыпин или Стасов. Иногда общество бывало и более многочисленным.
Их пути пересекались и за границей, «на водах» в Германии и Швейцарии.
С 1 января 1881 года Стасюлевич стал издавать, как приложение к «Вестнику Европы», ежедневную газету «Порядок». Наверное, не без влияния Анатолия Федоровича, газету хотели назвать «Правовой порядок». И Михаил Матвеевич и Кони посчитали, что время для издания самое подходящее — Лорис-Меликов, ставший фактическим диктатором России, упразднил третье отделение, многие дела были пересмотрены, а «ряд сенаторских ревизий и предположенный созыв сведущих людей для обсуждения того, что будет этими ревизиями открыто, знаменовали собою хотя и довольно робкие, но все-таки несомненные шаги по пути к дальнейшему политическому развитию общества…». Шаги эти и впрямь оказались чересчур робкими, а надежды либералов — преждевременными. Бдительная цензура, убоявшись, что главной темой нового издания станет не утверждение правового порядка, а изобличение бесправия и беспорядка, слово «правовой» из названия газеты вычеркнула. Не оправдались и надежды Стасюлевича, высказанные им в шутливом тосте, когда участники «круглого стола» собрались чествовать «новорожденного». Михаил Матвеевич пожелал «новорожденному», чтобы у него «сразу прорезались все зубы» и «никакая административная няня не налагала на него пеленок и свивальников». Пройдет всего три месяца, и будет воспрещена розничная продажа газеты, а через год, 8 января 1882 года, «Порядок» приостановят выпуском на полтора месяца, и больше он уже никогда не выйдет в свет.