Сегодня мне опять позвонили эти парни. Сказали, что один человек в особняке, где я работаю, слишком близко приблизился к загадке. Мне оставалось только убедить дворецкого встать на мою сторону. Я рассказал ему всё. И об этих странных звонках, и о награде, которая нас ждёт, если мы исполним задуманное. Если мы убьём того, кто слишком близко приблизился к разгадке тайны, то нас ждёт щедрая награда. Бабушка знала испанский с детства и сейчас она переводит последнюю главу. Если эти страницы дневника окажутся в не тех руках, то тогда мы будем обречены. План был прост. У меня дома есть томагавк, подаренный мне моим дедом, который ехал в командировку в Мексику. Я убью её, а дворецкий возьмёт вину на себя. Тогда мы убьём полицейского, который приедет на расследование, возьмём награду и улетим в другую страну. Томагавк нужен для того, чтобы ввести следователя в ступор, но вряд-ли я мог ожидать, что оставляя томагавк на месте преступления, я тем самым подкинул офицеру улику, по которой он так приблизиться к тайне.
Глава шестая: тройная засада.
И только тогда люди поймут, что наделали!
Назад все возвращались молча. Конечно, все солдаты были несомненно рады тому, что им не пришлось брать лагерь штурмом. Но эта болезнь подорвала всё их доверие друг к другу. Все боялись даже близко подходить к товарищам, потому что думали, что непременно заразятся этим недугом. Отряду пришлось идти ночью, солдаты боялись нападения и больше не могли оставаться на этом острове. Ночная сельва особенно опасна. Свирепые кровососы до сих пор отыгрываются за прошлую ночь и безжалостно накидываются на отряд. Джонн поблагодарил всех богов, за то, что он догадался надеть обтягивающий кожный жилет поверх железного нагрудника. Хоть и было невыносимо жарко, но посмотрев на товарищей, которых мучали эти насекомые, Джонн предпочёл остаться в жилете. Ночной прохлады, как на острове Ла-Исабелла не было. Ночью здесь было ещё жарче и влажнее, из-за чего в воздухе висела удушающая жара и влажность. По мимо этого в воздухе висело напряжение, усугублявшее ситуацию. Все солдаты боялись ночного нападения в сельве. Колонна из двадцати трёх солдат растянулась на несколько десятков метров, делая отряд уязвимым. Жалкий огонь из потускневших факелов с трудом освещал путь вперёд и враги с лёгкостью могли бы перерезать весь отряд в темноте. Именно поэтому все солдаты до боли в глазах смотрели в непроглядную тьму, изредка освещаемую слабым светом, чтобы найти хоть одно шевеление. Вдали кричали птицы, выли хищники. От каждого шороха отряд вздрагивал и ждал нападения. Всю ночь отряд провёл в напряжении. На утро они вышли на пляж. Изнеможённый отряд поплёлся на корабль, который был в двух километрах от них. В голове у Джонна что-то щёлкнуло. Почему такой отважный народ гуанахатабей так быстро сдался? Штурм лагеря прошёл очень легко, но Джонн знал, что этот народ бы сражался до последнего. Он хотел было спросить командира, но в шею одному из солдат прилетел дротик. Дротик… Казалось бы, простое слово, но у конкистадоров, побывавших в боях, это слово вызывает только ненависть к индейцам.
Дротик, это универсальное оружие, оно намного практичнее и бесшумнее любого вида оружия. Его легче заряжать, целиться и стрелять.
- ЭТО ЗАСАДА! – крикнул Руби и с трудом увернулся от дротика, летящего в его сторону.
- Не может быть, это ведь открытая местность, неужели они… - начал было Джонн, но его размышления в слух прервал крик Уоолза:
- СТРЕЛЯЙТЕ В ТЕ КУСТЫ!
Раздался один единый выстрел, сделанный всеми бойцами. Столько злости и гнева было вложено в этот выстрел, как будто вся скопившаяся тягомотина теперь выплеснулась на туземцев вместе со свинцом. Раненые стрелки повалились из этих кустов пластом и их тотчас добили арбалетчики. С деревьев попрыгали туземцы, сзади вражеские отряды повалили пикинёров в рукопашную и почти достали стрелков, из-за чего стрелки вынуждены были повернуться и стрелять уже не организованно, а в разные стороны.Пикинёры по ту сторону стянулись для защиты левого фланга. Таким образом сформировалось что-то наподобие ровного строя. Пикинёры ожесточённо бились с превосходящими силами соперника. Сзади Джонна подстерегал туземец, который проник через строй. Увернувшись от удара копья, Джонн вломил туземцу аркебузом в челюсть и довершил дело выстрелом в живот. Отряд медленно теснил левый фланг врага и продвигался к фрегату. Весь пляж заполонили туземцы, просветов в рядах пикинёров больше не было, они сплотились, будто воедино и точными ударами сносили всех врагов. Солдаты больше не были беспомощными. Ночью их могли без труда убить, потому что они не знали, где враг. Но сейчас солдаты превратились в единую машину для убийств, которая кромсала всех направо и налево. Эта машина продвигалась к единственному спасению – фрегату. Их отряд туземцы безжалостно осыпали градами дротиков. Там было не десяток дротиков, а целая сотня. Пикинёры кидались на дротики всем телом, защищая стрелков и перед смертью пытались забрать с собой как можно больше. У врага не было ровного строя, они нападали в рукопашную спонтанно, иногда наваливаясь все вместе. Но что отличало их от конкистадоров это то, что они ожесточённо дрались за свои земли. Да, может быть у них и не было такого мощного оружия, но сражались они тоже достойно. Уоолз вытащил из ножен два меча и ловко орудовал ими против сразу троих. Руби хладнокровно отстреливал врагов, иногда со всей ненавистью переходя в рукопашную, и одним только ножом ловко выносил врага, подходящего к стрелкам. Иногда появлялась брешь среди рядов пикинёров и туземцы несколько раз доставали своими дубинами Джонна. Железный нагрудник сильно помялся, а сам Джонн уже рефлекторно отстреливал всех на пути. Убийственный вихрь солдат превратился в железный механизм, перемалывающий врагов и идущий к цели.Выстрелы из аркебузов, рыки бойцов и боевые кличи врага слились в единую какофонию звуков. Но не смотря на жестокое сопротивление отряда, бойцов становилось всё меньше, а цель всё ближе. Наконец-то они подошли к фрегату. Первыми залезли стрелки и попрятались за борты, иногда высовываясь и угощая свинцом туземских стрелков. Затем пикинёрам сбросили деревянный мостик и они отступили. Вслед уплывающему фрегату с этого проклятого острова летело сотня дротиков и победные крики врага. Хотя, победные-ли?