— Как ты здесь оказался?! — воскликнул Вова, узнав среди работающих одного из бывших жителей «черной» деревни.
— Здравствуй, хозяин. — Улыбнулся бывший стеклодув. — Мы ушли сюда по доброй воле.
— Сами! Но почему? Или у реки вас обижали?
— Кроме нас там никто не живет, некому обижать. Я не охотник, не пастух и в земле никогда не ковырялся. Не нравится мне там.
— Может, тебя вернуть в Африку? — спросил Саша.
— Мне здесь нравится. Ваш управляющий обещал поставить меня кузнецом.
Трудно понять логику поступков другого человека, особенно если у него совсем другие основы воспитания и жизненные традиции.
— Слышь, Саш. — Вова дернул брата за рукав. — А у нас тут бардак. При такой жизни возникнет новый бандитский беспредел.
— Какой еще беспредел? — удивился брат. — Конкистадоров душим одной левой.
— А ты вспомни фильмы про Дикий Запад, где закон — это револьвер. Кто первым выстрелил, тот и прав.
— Ты к чему это клонишь?
— У нас мэр и стража только в Картахене, в крепостях командуют офицеры, а дальше — «правовой вакуум».
— Чего раньше молчал? Что я сейчас могу сделать?
— Раньше интересовался танцами да рыбалкой. Надоумил бывший стеклодув из Нассау.
— Что теперь? Прикажешь возвращаться в Картахену?
— Снова трясти кошельком. Пиши указ о назначении наших управляющих временными местными начальниками с правом набора стражи.
— А там, где их нет? Например, у тех же хлопковых плантаторов.
— Озадачь дона Джулино ди Аррабаль. Пусть посылает сержанта с десятком солдат.
— Оригинальная мысль, сержант в роли уездного правителя.
— У тебя есть идеи получше? Вот выберут кортесы, и начнется полная анархия.
— Сержанты будут править по неведомому нам уставу, а надо по закону.
— Да, с законом плохо, — вздохнул Вова. — От Панамского перешейка до Антарктиды только один комплект «Соборного уложения».
— Пошли к учителям.
— Зачем? Как они нам помогут?
— Напишут письмо Филофею с Филаретом. — И, заметив недоуменный взгляд брата, продолжил: — Книги отправим в типографию.
Братья отправились на поиски Амвросия и Никодима, которые являлись официальными учителями Закона Божия и прочих премудростей XVI века. Ох, нелегкая это работа, учиться непонятно чему! Деваться некуда, положение обязывает. Поневоле приходится вникать в совершенно иную трактовку истории России, ибо кроме житий святых пришлось заучивать деяния князей, воевод и витязей. Привычная история призвания Рюрика оказалась проходным эпизодом. Всего-то умер новгородский князь Гостомысл, а по лествичному праву наследования власть переходит к старшему в роду, а не старшему сыну. Таковым являлся Рюрик, владелец крепости Ладога, сын старшей дочери Умилы и князя Годлава. Другое дело, что правление Рюрика отмечено объединением земель. Путь из варяг в греки получил защиту в виде новых крепостей. Экспансия Новгорода докатилась до юга и послужила основанием для строительства Киева. Фактически с 845 года Рюрик значительно расширил границы русского государства. В Европе того периода кроме Византии и России были только мелкие феодальные образования. И какой смысл новгородцам призывать импортного мелкого князька, когда от Белого моря до Волоколамска своих хватало.
Близнецы никогда не интересовались историей, даже в школьный период их больше увлекали математические головоломки. Как большинство мальчишек, они лезли в кабинеты физики или химии, дабы что-нибудь покрутить или взорвать. Всякие там истории о походах римлян или гуннов их не затрагивали. Другое дело стибрить карбид и засунуть его в бутылку с водой. Интересно! Тем не менее рассказ о лествичном праве вызвал у Саши вопрос.
— Скажи, Никодим, почему передача наследства старшему по родству изменилась на старшего сына?
— Хороший вопрос. — Учитель с довольным видом огладил бороду. — Ну а сам как думаешь?
— Что я могу думать, если не знаю, как жили в старину?
— Ленишься, это плохо. Вот под твоей рукой огромные земли, ты кому передашь владение, своему сыну или старшему в роду?
— Старшему по родству, — не задумываясь ответил Саша.
— Почему?
— Как более опытному.
— Видишь, как все просто.
— Почему же изменили принцип наследования?
— Изменил Владимир Мономах, дабы избежать усобицы. Дальняя родня начала жечь друг дружку.