Соня сжала кулаки. Ее отец три года назад перенес инфаркт и уволился. Так что если кто и спонсирует сейчас, так это Соня родителей, а не наоборот. Но этому самовлюбленному перцу ведь не объяснишь! Не залепила она ему пощечину только по одной причине: знала, что перехватит руку. Никита и раньше никогда не позволял ей ничего подобного, даже когда ей крышу уносило от подростковой импульсивности. О профессиональной этике она даже не подумала.
Взяла себя в руки и прошипела, неожиданно для самой себя переходя на вы:
– Вот и посмотрим, кто кого, Никита Николаевич. Сначала я подпишу договор с Коренко, а потом перекуплю все ваши контракты в столице.
И он ответил тем же тоном:
– Замотали уже пугать пустышками, Софья Андреевна. Я до сих пор не проигрывал и вам не собираюсь.
Ей было очень важно оставить последнее слово за собой, и как только она открыла рот для последней саркастичной реплики, совсем рядом раздался спокойный голос:
– Соня? Что здесь происходит?
Она так увлеклась, что не заметила подошедшего Мишу. Он переводил настороженный взгляд с нее на собеседника и обратно. И Никита, будь он неладен, мгновенно переключился и расслабился:
– А-а, хирург? – уточнил у Сони, не дождался ответа, а потом так же неожиданно протянул Мише руку. – Михаил? А я Никита Кулагин, конкурент.
Миша обескураженно пожал протянутую ладонь.
– А. Наслышан, наслышан.
Соне вдруг стало стыдно. Конечно, она рассказала любимому про раздражающего директора злополучного «Осириса», не упомянув только про отношения – но ведь это и не имело значения. Да и Настя несколько раз повторила, что про бывших нельзя упоминать ни при каких обстоятельствах – даже самый уверенный в себе человек испытает неприятную неловкость. Вот сама Настя никогда о бывших не говорит. Возможно, ее не спрашивали, а возможно, на собственной шкуре убедилась, что такие разговоры к добру не приводят – особенно в ее случае. Соня в этом вопросе была с ней согласна. Потому Миша знал только о новоявленном бизнесмене, который так и норовит перекрыть «Исиде» дорогу. А теперь он вдруг застал ее за такой некрасивой сценой. Сам Миша отличался чрезвычайной уравновешенностью – он идеальный. И хоть он знал, что Соня способна показывать зубы, до сих пор ни разу не был очевидцем. Потому она выдавила улыбку и сказала как можно мягче:
– Миш, извини, мы тут увлеклись. Никита Николаевич подвез меня после конференции, а потом как-то слово за слово, и понеслось…
Миша не подвел и, как всегда, не собирался выходить из себя. Он подошел ближе, взял Соню за руку и сказал обоим:
– Надеюсь, что вы друг друга не поубиваете в борьбе за царство, – прозвучало немного двусмысленно, но никто не стал придираться к формулировкам. – Спасибо, Никита, что подбросили Соню. Завтра уже я смогу ее подхватить по дороге домой. Приятного вечера.
Соня не могла не бросить взгляд на Никиту – ей было важно поймать эту задумчивость в его глазах. И ни капли прежнего сарказма теперь не разглядела, как когда она сообщила впервые о Мише. Теперь Никита и сам мог видеть, что она ничуть не преувеличивала. Миша был потрясающим! И как он круто и спокойно – хрясь, отойди от нее, овец невоспитанный, ведешь себя как идиот! Ну, прозвучало, конечно, немного другими словами, но так даже круче.
В лифте она обняла его за шею и чмокнула в щеку, чем вызвала улыбку. Но Миша был все-таки удивлен и теперь мог это показать:
– Это ты ему про мою работу рассказывала? Когда вы в прошлый раз в ресторане столкнулись?
– Ага. Приходилось говорить на неформальные темы и разыгрывать дружелюбие, чтобы не дать ему возможность приблизиться к Коренко. Да и что здесь такого, если я тобой горжусь?
– Ничего такого, – Миша обнял ее в ответ. – Но лучше тебе стараться держать себя в руках. Я этого твоего конкурента почему-то совсем иначе представлял. И уж точно не мог вообразить, что вы будете посреди улицы орать друг на друга, как разведенные супруги. Слишком много эмоций, Сонь. Разве бизнес того стоит?
Больше к этому вопросу он не возвращался. Наверное, застал только конец ссоры, потому ничего особенно шокирующего не узнал. И Соня тоже не спешила возвращаться к обсуждению. Даже не поинтересовалась, а как же именно Миша представлял себе Никиту. Да и зачем ему вообще его представлять? И он был во всем прав: надо сделать над собой усилие и ни в коем случае до подобного больше не опускаться. Никита ей чужой человек. С чужими, даже врагами, общаются совсем иначе.