ВОЛКОВА. Хватит вам говорят! Вы хоть мать бы постеснялись!.. Катя! Лиза! Ефим Натанович вас разве этому учил?! Аоки! У них их танцевальный руководитель. Комуссиди Ефим Натанович, до того. как умер… он меня уговаривал: отвези их в Москву… девочек. А как я могла отвезти?! У меня муж от водки умер… Потом… я сама… лечилась… Я всю жизнь трудилась…
НИНА. «Здравствуй, племя младое, незнакомое!..»
КАТЯ и ЛИЗА быстро оделись. Японец что-то говорит АЛЬБЕРТУ.
АЛЬБЕРТ. Девушки понравились… Они могут участвовать в конкурсе…
ВОЛКОВА. Да как же этот срам может понравиться! Аоки, они у меня без отца росли… понимаешь, Аоки! Ты извини их…
АЛЬБЕРТ (склонившись к японцу на короткое время, выпрямился). Аоки-сан просит тишины! Он немного устал. Слишком много сильных эстетических потрясений.
ВОЛКОВА. Альберт, ты объясни ему: без отца росли, понимаешь?..
АЛЬБЕРТ. Он вас всех благодарит…
НИНА. Тамара, а вы?
ТАМАРА. Я уже выступала. Не глухой он…
НИНА. Сыграйте что-нибудь еще…
ТАМАРА. Да ладно! Если им только такое откровенное нужно, чего мне им зря играть!.. Я сюда с аккордеоном пришла…
АЛЬБЕРТ. Вы ему все очень понравились. Он попробует поговорить со своими коллегами, похлопотать, чтобы вы приняли участие в конкурсе. В любом случае вам придется подождать, пока они посмотрят тех, у кого нет проблем с паспортами, мужьями и с возрастом.
ВОЛКОВА. Спасибо ему скажи. Мы не торопимся. скажи…
НИНА. Благодарим вас за надежду, милый Тецудзин Аоки!
КАТЯ. Как там насчет отопления?
ВОЛКОВА. Не надо, этого не переводи… Мы потерпим!
НИНА. Скажите ему: у него удивительные глаза!..
АЛЬБЕРТ. Скажу… Не очень понятно, как вы их рассмотрели сквозь щели… Но скажу.
ВОЛКОВА. Он нам тоже понравился, скажи… Молодой он такой… Аоки!
Японец, выслушав АЛЬБЕРТА, смеется и грозит женщинам пальцем.
АЛЬБЕРТ. Он грозит вам пальцем.
ВОЛКОВА. Да мы видим. Такой простой японец… славный такой…
АЛЬБЕРТ. Он вас покидает.
НИНА. Мы остаемся с надеждой на встречу.
ВОЛКОВА. Альберт, тебе спасибо.
АЛЬБЕРТ. За что?
ВОЛКОВА. Спасибо, что девчонкам моим помог. Я могу прийти постирать бесплатно. Я хорошо стираю… все руками…
АЛЬБЕРТ и японец выходят. Некоторое время женщины молчат.
Что я поняла: они вас возьмут — помяните мое слово!
НИНА. Мне тоже показалось… ему не скучно было…
ВОЛКОВА. Возьмут-возьмут!
ОЛЬГА. Рано радуешься! По-моему, от нас просто хотят отвязаться.
ТАМАРА (указав на НИНЕЛЬ). А эта стала ему чего-то такое про мужчину скулить.
НИНА. Если вам так не нравятся мужчины — смело меняйте ориентацию! Теперь это все стало совершенно доступно!
ТАМАРА. Слушайте. Нинель! Вы, пожалуйста, не трогайте меня, ладно?! У меня по поводу вас такие слова застревают на зубах — едва сдерживаюсь!
ВОЛКОВА. Я согласна с Нинель! Что бы мы без мужчины делали? Я деревенская, и я знаю: есть петелька, и есть крючочек…
КАТЯ. Наливай, «петелька»!
ВОЛКОВА. Без замечаний, модель! Я только то и делаю, что вам наливаю. Даже поцеловать мать не хотите…
ЛИЗА. Не лезь.
ВОЛКОВА. Это вас теперь там, в клубе, такому учат?!
КАТЯ. Тебе-то что до этого?
ВОЛКОВА. Катя, как ты все время разговариваешь?! Я же мать!..
ЛИЗА. Тоже мне, мать!
ВОЛКОВА. Вот так вот они со мной…
НИНА. Не надо, девочки!
КАТЯ. Пусть она к нам не лезет!
НИНА. Не надо, девочки!
ВОЛКОВА. Ладно, девки! Не надо. Нинель, им еще мать понадобится! (Остальным). Вот вам еще одна бутылка «тминной»!
ОЛЬГА. Возьми деньги.
ВОЛКОВА. Да ладно, Оля! Что я — спекулянтка?! Ты мне уже и так за пол-ларька проплатила.
ОЛЬГА. Бери!
ВОЛКОВА. Душа у меня за вас изболелась! Куда же вы, девчонки, собрались?! За границей же все ненатуральное. Мне один милиционер рассказал про пробирку… с этими… Они там их взяли от лауреата Нобелевской премии, и — если, например, тебе деньги позволяют, — ты можешь спокойно себя покрыть лауреатом.