КАТЯ. Ты про овцу, что ли, говоришь? По телевизору показывали… овцу…
НИНА. Некоторые женщины так заботятся о своих детях! Я читала, что богатые женщины приходят к врачу с мужьями. Им подают меню на выбор… Можешь выбрать — они тебя физиком, как вы говорите, «покроют» или лириком…
ОЛЬГА. Что они могут, лирики?!
КАТЯ. С физиками тоже теперь не разгуляешься.
ЛИЗА. Вообще, что за жизнь в отечестве настала — покрыться некем! Вообще, одни бандиты вокруг и инкассаторы!
НИНА. Я уже перестала чему-либо удивляться.
ТАМАРА. С мужьями заходят? Да ладно!
ОЛЬГА. И правильно! Если ты сам не лауреат — уступи дорогу лауреату. Там женщина сумела себя поставить.
НИНА. Увы, деньги определяют все! Увы! Есть уже и рынок этого товара. Бурно развивается экспорт…
ВОЛКОВА. Рынок? Скоро, значит, можно ожидать этот товар и у нас? Дожили!
ЛИЗА. Да давно пора!
КАТЯ. А то ведь здесь дурак на дураке…
ЛИЗА. Представляешь: наша пришла из сельпо, принесла их в банке из-под майонеза и говорит: «Ваня, тут у нас в хозяйственном давали живчиков импортных. Я взяла баночку. Вот думаю: не переплатила?»
НИНА. Нет-нет! Запад холоден и опустошен! В результате, куда ни посмотришь — из каждого окна на тебя смотрит транссексуал! Абсолютно невозможно понять половую принадлежность целых народов, населяющих некоторые государства Европы! Где храбрые гунны?! Что с вами. могучие римляне?! Аттила умер в объятиях женщины! От чего умирают наши мужчины, наши знаменитые варвары… наши сибирские медведи?! От комплекса неполноценности!
ТАМАРА. Пошла скулить про экебану!
НИНА. Я принимаю идеи либерализма, но не до такой же степени! Эти западные либералы просто решили избавиться от своих женщин, от их постоянного неутоленного желания: делайте что хотите, только нас не трогайте! Я поняла: истоки либерализма в элементарном страхе мужчины перед женщиной!
ВОЛКОВА. Я согласна с Нинель!
НИНА. Все чаще приходит мысль о живом, жарком, тоталитарном мужчине!
ТАМАРА (не выдержка). Знаешь что? Для тебя жаркие, знаешь где лежат? В крематории!
ВОЛКОВА (хохочет). Тамарка, да ты раньше ее умрешь…
ТАМАРА. Да я сейчас умру. чтобы только ее не видеть!
ВОЛКОВА. Стаканы давайте! (Разливает). Мне одна чумовая баба рассказывала, — когда мою квартиру сожитель пропил, мы с ней вместе в подвале ночевали на улице Котовского: она в той нашей, прежней, жизни была страховым агентом. Специально себя так застраховала, что сделала себе инвалидность. чтобы раз в год ездить от мужа на лечение, в эти… — ну, как их теперь называют — в горячие точки. А куда сейчас, говорит, поедешь? Там воюют…
ТАМАРА. Мне лично мужчина теперь сто лет не нужен. Иногда едешь в трамвае с работы, какого-нибудь дурака примнет к тебе… думаешь: чем же таким от него пахнет? Динатур смешай со скипидаром, добавь сапожный крем…
НИНА. Не надо! Не надо так говорить о мужчинах! Мужчина потрясающе пахнет!
ТАМАРА. Ой, Нинель, лучше бы вы молчали!
ЛИЗА. Что ни слово — то в аут!
ВОЛКОВА. Какой бы он ни был, а я считаю, что мужчина нужен. И я их запахи, Тома, не хуже тебя представляю. Нормально развитый мужчина начинает пахнуть лет так с двадцати пяти. Один перегар постепенно наслаивается на другой: и я могу угадать, что он пил неделю назад. Есть такие сильные запахи — они до-о-лго стоят вокруг него… вроде, как Нинель говорит… как аура. Например, недели полторы-две стоят плодово-ягодные вина…
ОЛЬГА. В России сейчас есть разные мужчины! Богатые следят за собой! У моего Пухова в машине дезодоранты.
ЛИЗА. Просто тюльпаны ездят!
КАТЯ. Нас один на «Вольво» вез — выходить не хотелось. Дышала-дышала…
ТАМАРА. А зачем богатым дезодоранты — деньги не пахнут?!
ВОЛКОВА. Девчонки, я предлагаю вам выпить за него, за нашего россиянина!
Появляется АЛЬБЕРТ.
Стой. АЛЬБЕРТ… подожди! Посмотри на меня внимательно. (Пауза). Внимательно смотри… Что ты видишь?
АЛЬБЕРТ. Я вижу у вас в руках бутылку.
ВОЛКОВА. Еще что? На бутылку ты не смотри. Ты у меня за спиной ничего не видишь? За спиной у меня ничего не светится? Внимательно смотри…
АЛЬБЕРТ. За спиной стоят… коллеги по кошмару…