Теперь главная новость: после двух лет отказов министерство внезапно нашло возможным разрешить мне встретиться с моим адвокатом. Только в ноябре прошлого года г-жа Пайк писала моему депутату, что мне «не разрешается видеться с адвокатом, и на этом все»…
Похоже на то, что 1964 год будет весьма оживленным, судя по Панаме, Занзибару, Восточной Африке. Кроме того, выборы в США, Англии и Западной Германии. Только что узнал, что во Вьетнаме новый генерал. Думаю, имеется немало генералов, готовых выпихнуть нового и т. д. Кстати, три четверти территории Вьетнама находится под контролем партизан. В этом году исполняется 10-я годовщина Дьен Бьен Фу — очень хорошая дата, чтобы выкинуть янки из Южного Вьетнама.
С любовью к тебе и П.,
ваш Арни».
И еще хотелось обратить внимание читателя на следующее обстоятельство, которое неизменно выделял Джордж Блейк, рассказывая о своих друзьях — супругах Крогер-Коэн и Лонсдейле-Молодом:
«Питер и Хелен обладали удивительным даром внушать окружающим дружеское расположение и симпатию, свойство, о котором свидетельствует лояльность по отношению к ним со стороны их друзей — обыкновенных английских людей, их соседей и коллег по работе — во время судебного процесса над супругами Крогер и в период их тюремного заключения. Многие вначале не хотели верить обвинениям в адрес Питера и Хелен. Но даже позже, когда Питер и Хелен были осуждены, их знакомые продолжали писать им и по возможности посещать их в тюрьме.
Тот факт, что Питер и Хелен действовали, исходя из глубокого убеждения в справедливости дела, которому они служили, а не из корыстных побуждений, сыграл большую роль в продолжении отношений однажды подружившихся людей.
Друзья смотрели на Питера и Хелен как на мужественных людей, достойных дружбы и уважения. Эти привязанность и любовь были для Питера и Хелен большим утешением в безрадостной тюремной жизни. Хелен выразила это чувство в письме Лонсдейлу (январь 1962 года):
«Я должна сказать: нам повезло, что у нас так много друзей, которые сделали все возможное, чтобы нам помочь. Были ли твои друзья так же верны тебе, как наши остались нам? Мы с Питером навсегда останемся твоими друзьями, ты всегда можешь быть уверен в нашей дружбе».
При этом следует подчеркнуть, что Питера и Хелен с Лонсдейлом связывали крепкие узы дружбы и солидарности. Они считали все деньги и собственность, которые остались у них в Англии, общими. Каждый из них мог взять любую сумму для собственных нужд. Это было немаловажно, если принять во внимание определенные правила английской тюремной системы.
Заключенный не имел права получать посылки с продовольствием от близких или друзей или заказывать продукты за свой счет. Раз в неделю заключенный мог покупать продукты в тюремной лавке на заработанные им деньги. Поскольку максимальный заработок заключенного составлял полфунта в неделю, а большинство заключенных зарабатывали меньше, возможность покупать дополнительные продукты была весьма ограниченной. Тем более что курящие должны были на деньги из этой суммы покупать себе и табак. Заключенному, однако, было разрешено подписываться на газеты и журналы или заказывать книги за свой счет или за счет близких и друзей. А так как все трое, и в особенности Питер и Лонсдейл, очень любили читать и следили за международной обстановкой, для них было важно иметь деньги, чтобы заказывать журналы, газеты и книги.
Что касается Лонсдейла, то он получил разрешение тюремных властей на перевод книг, которые, по его мнению, представляли интерес для русских читателей. Поэтому он имел еще и возможность покупать бумагу, ручки и словари.
Из письма Хелен Крогер Гордону Лонсдейлу от 24 января 1964 года, Стиал, Уилмслоу, Чешир, тюрьма Ее Величества:
«Дорогой Арни!
Твое любезное предложение переслать наши личные вещи вместе с твоими принимается мною с благодарностью. Я согласна с тобой. Зачем напрасно тратить деньги?