… – Значит, подожгли мотоциклы?
– Кася поджег.
– Ваш Кася прямо бандит какой.
– Жизнь такая.
– Да, жизнь интересная. – Вовка долго смотрел на меня, забыв про дорогу, и я уже начал волноваться. Но «малыш», видать, сам знал, куда ехать. – Как они вас не догнали?
– Там ещё кое-что было, не знаю, стоит ли рассказывать. Нам вообще-то повезло.
–Продолжай.
– Когда на дорогу вышли, машина попалась, попутка. Парень в радиатор воду наливал. Он нас в кузове до самого города довез, а меня в кабину посадил.
– Ещё что-то, говоришь. Интересно. А какая машина была? Не помнишь?
– Не знаю я. Маленькая. С одним пассажирским сиденьем. «Газончик», синий такой.
– Ага. Такой, голубенький, значит.
– Да. Голубой. Светло-голубой. Я помню хорошо, что он вез. Бачки из-под меда, пустые.
– А откуда ты знаешь, что из-под меда? Может, они из-под молока были.
– Из Комсомольска-то? Не. Тогда-то мне все равно было. Они сильно грохотали в кузове. Это я уже сейчас понял. Да и кажется…
– Залазили, что ли? Нехорошо по чужим бачкам шнырять.
– Наверное, жрать хотели.
– Да. Голод не тетка. Я вот все думаю. Ты мне такую дикую историю рассказал. Не знаю даже, верить тебе или нет. Хотя какой смысл сочинять её. В этой жизни всё может быть. Приукрасить, конечно, можно. Я это к тому, что для тебя она живая история, и, наверное, ты переживаешь. Это твоя память. Как бы это выразиться… Важна для тебя. Сколько времени прошло, а ты не забыл ничего. Всё ведь помнишь. Даже имя этого пацаненка… – Володька замолчал.
…– Короче, я все слушаю, а в это время у меня своих историй полно, вот как с этим наркоманом. И думаю… Моя-то история мне дороже, хотя, рассказ твой трогает за душу. Но представь, сколько таких молодых пацанов по лесам, да и по городам шляется. Кого-то вообще нигде не ждут. К этому же привыкаешь. Детдомовские, всякие. Они и сейчас по пятакам промышляют, коноплю собирают. Для школы деньги зарабатывают. А кому они при нашей жизни нужны? Своего бы сохранить, а тут чужие. А они же как волчата, могут и загрызть, если что. Выживание… Из людей зверя делает. Хотя, люди разные бывают. А этих и искать-то толком не станут, случись что. Брошенные. Живи, как хочешь. А лучше всего сгинь с глаз. Чтобы стыдно не было. Меньше возни. Чтобы стыдиться не за что было. За своего душа ещё болит, слава богу, а за чужих… Нет. Ты понимаешь, какая штука выходит. Наш человек ничего не стоит. Ни гроша. Друг друга не видим по жизни. И знать не хотим чужого горя. Да и радости тоже. В деревнях ещё как-то теплится, там все родня, худо бедно, помогают, по праздникам собираются, песни играют, а в городе тоска ведь. Все ж боятся друг друга, завидуют, по норам сидят. Раньше что случись с ребёнком, так весь мир вставал. Вспомни войну, или после. А теперь… Лишь бы не моё. Потому и отворачиваешься, закрываешь сердце, чтобы не болело. Это если по-честному. А дружки твои мне бы не понравились. Не люблю я, когда так себя ведут. Я вообще, хамства не перевариваю. Когда пацаном был, мне за папиросу от соседа досталось. Так по шее треснул, что бычок изо рта вылетел. А вечером он за пузырём пришёл к отцу. За урок. И от отца потом ещё досталось. А сейчас я бы мимо прошёл, будь уверен. Но они наши дети, мы сами и есть. Вот ты учитель, с детворой на ты, наверное. Может, у тебя подход есть к таким. А кого другого возьми, скажет не моё дело. А то пусть армия исправляет, в строй. Или за проволоку, на зону. Так легче управлять. Как баранами. А дружки твои, скорее, волки. Волчата. Сунь палец – и покусают, как того водилу.
Он долго смотрел на дорогу и о чём-то думал, иногда искоса поглядывая на меня. Я тоже молчал и тупо смотрел на пролетающие за окном картинки.
–Тяжело, небось, было молчать всю жизнь. Если это правда. Люди же были, живые. Ведь в такой ватаге и мой пацан может запросто оказаться. Понимаешь? Мы делиться этим должны. Возьми казаков. Всё на кругу решали, сообща. Выживали там, где другие дохли как мухи. А всё почему? За други своя стояли. Вон какую линию по амуру отгрохали, а ведь с нуля станицы подымали. А хунхузы… А комуняки… Ничего, держимся. Сам погибай, а товарища выручай. Вот, к примеру, я застрял зимой, а ты где-нибудь в тепле сидишь. Я себе руки отморозил, пока вылез, или у меня с двигателем что-нибудь. А на трассе ведь каждая поездка – это риск. Ты, например, слыхал, у нас два КамАЗа подожгли на трассе. Ну, это отдельная история. Не знаешь, наверное, что на дороге происходит. Да… А ведь вся наша жизнь и состоит из историй вот таких. Так-то вот. У тебя эмоции, и ты ими живешь. Выговорился, слава богу, за столько лет. А попробуй понять мои переживания, которыми я живу. У тебя дети в тепле и заботе, а я на лекарства работаю, чтобы дочке глаза вылечить. И тебе до этого нет никакого дела. В общем, кому дело до твоего прошлого? Оно ведь давно прошло. Стоит ли вытягивать? Надо жить сегодняшним. А тебя всё равно оно держит, и будет держать, пока этот чужой грех в себе носишь. А теперь и мне таскать.