Ставицкого тошнило. Он не мог поверить, что молодой парень, пускай и мстивший за отца, способен на такую жестокость...
- Шеф, все, что этот парень нам сказал - подтвердилось. Выходит - он убийца? Но как простой официант мог сотворить такое? Убить пять человек? - спросил Ставицкого опер.
- Выходит, Саша. Выходит. А уж как у него вышло – сам не понимаю…
- Но с чего вдруг он сотворил такое, а?! - задал новый вопрос Конов.
- Он объясняет это все местью. Маслов, Рогозин и Коваль убили и съели его отца. Вот он и нашёл их, спустя годы.
На следующий день.
СИЗО.
Коваль дремал на шконке, радуясь одиночеству. Его сокамерника увезли на суд, после которого он уже не должен был вернуться. Небольшая камера теперь была в его полном распоряжении.
Целый день голова Коваля была занята мыслями о том, что же теперь ему светит. Адвокат, один из самых дорогих в этом городе, рисовал не особо радужные перспективы. Но ведь и Коваль не дурак. Выпутаться можно всегда. Плюс ко всему - Маслова он не убивал, а значит пришить «мокруху» в этот раз ему не смогут.
Дверь камеры распахнулась со скрежетом, и надзиратель громко произнес:
- Коваль! Принимай нового соседа!!!
Коваль лишь поморщился и приоткрыл глаза, увидев, как в камеру входит парень. Совсем ещё мальчишка.
Когда дверь за спиной парня закрылась, Коваль приподнялся и сел на углу своей шконки.
- Ну, чё встал то в дверях?! Заходи. Теперь мы действительно соседи. За что тебя загребли то, парень? Буханку хлеба украл из магазина? - усмехнулся авторитет.
Парень молча проследовал до свободной шконки и, последовав примеру Коваля, сел на ее край. Уставившись в глаза своему соседу, ответил:
- Нет. Двух свиней съел.
Коваль рассмеялся бы в ответ на слова парня, если бы не его странные глаза - один карий, другой - голубой. Что-то было в этих глазах. Что-то, что заставило поежиться прожженного преступника.
***
Ставицкий узнал об убийстве Коваля утром.
- Прикинь?! Уж хер его знает, где он нашел эту заточку и как он умудрился, но, когда надзиратель открыл камеру, тот жрал сердце этого Коваля! Ты себе и представить не можешь... Лужа крови на полу и вонь страшная. А этот сидит и жрет его сердце! Тьфу, мля.... Это ж каким психом нужно быть, ты мне скажи?!! Как?! Как этот задохлик мог убить такого детину как Коваль, да ещё так, чтобы тот не издал и звука?! Ещё и разделать его как на бойне?!!
Ставицкий не знал, что ответить своему собеседнику, чей голос он слышал в трубке. Соображения, которые у него были, озвучивать было глупо - никто бы не поверил...
Ещё на допросе Игорь Александрович обратил внимание на странные глаза убийцы. Он видел, что один глаз у него такой же каким были и глаза его отца - голубой. А вот второй - карий.
Но только... На фото в паспорте у парня оба глаза были карими.
В голове у начальника УГРО то и дело всплывал отрывок разговора с сыном Горобцова.
- Мать мне как сказала, что ее бывший муж мне не родной отец... Я сразу и выяснил, что родной отец сел за убийство, которое не совершал. Узнал о том, что его убили и о том, что... Он был обедом для зэков...
- И тогда ты решил отомстить?! - решил тогда уточнить Ставицкий.
- Да. Вот вы знали, что его даже похоронить по-человечески не удосужились?!! Я еле нашел его могилу. На ней даже имени его не было... Лишь табличка с номером, да и та уже еле читалась. Я когда нашел его могилу - решил поправить ту табличку. Вот тогда-то меня словно током пробило, и я решил, что отомщу свиньям, что сотворили такое с моим отцом! Меня обуяла такая злость на них, что я ни о чем другом и думать не мог!!! Эти свиньи должны были умереть!
Ставицкий, всю свою жизнь считавший себя материалистом, впервые поверил в существование потустороннего мира и обитающих в нем сущностей. Одна из таких сущностей, по его мнению, и толкнула молодого парня на совершение трёх жестоких убийств.
- Его же в дурку сразу отвезли, и он всю дорогу про свинок что-то кричал и хихикал. А теперь он словно другой человек – «ничего не помню, ничего не делал». Но, Игорь! Все бы ничего… Но я ведь помню, что у него глаза разного цвета были. А сейчас обычные - карие! Как это может быть?! Что это вообще такое?!- продолжал вещать в трубке собеседник Ставицкого.
Тот в ответ лишь проговорил:
- Месть... Всего лишь месть с того Света.
Конец.
Конец