— Эй, пацанчик! А тебе мама не говорила, что брать чужое нехорошо!
От испуга Мишка вздрогнул и выпустил из рук тыкву. Та упала на корни дерева и развалилась на куски.
— Что ты наделал, сопляк?
Парень лет двадцати подбежал к Мишке и схватил его за грудки.
— Я… Я не хотел, — пролепетал Мишка. Его трясло от страха. Холодные, почти ледяные руки парня держали его мёртвой хваткой. — Я заплачу. У меня есть деньги.
— Деньги нам ни к чему, — раздался второй голос. — Мы тут место себе украсили, праздновать приготовились, а ты нам тут всю малину испортил.
— Не, в натуре, пацан, ты не прав, реально. Ты конкретно оскорбление нам нанёс. — сказал первый, чернявый. — Ну сам посуди. Сиденья нам испачкал, реквизит нам попортил. Ну куда это годится?
— Простите, я всё исправлю.
— Ты за это ответишь! — заорал второй, рыжий. — За всё надо платить, пацанчик.
— Я заплачу за тыкву, — заплакал Мишка.
— Заплатишь, — злобно прошипел чернявый. — Своей кровью...
Чернявый улыбнулся во весь рот, и Мишке показалось, что в лунном свете блеснули клыки. Вокруг его шеи сомкнулись холодные руки. Рыжий начал душить мальчика.
— Роман, осторожнее! — крикнул чернявый. — Не задуши его! Он нужен нам живой! Как консерва с кровью…
У Мишки закружилась голова, потемнело в глазах, в груди как будто загорелся костёр, стало трудно дышать. Он потерял сознание.
***
Мишка очнулся и сразу ощутил слабость и жгучую боль в горле. Он хотел выплюнуть горький комок, но почувствовал во рту вонючую тряпку. Мальчик перевернулся на живот. Его затошнило и вырвало. Тряпка вылетела, как пробка из бутылки. С большим трудом Мишка смог встать на четвереньки. В горле першило, ужасно хотелось пить. Он хотел встать на ноги, но не смог. Ноги не слушались. Что-то мешало развести руки. Он опустил голову и увидел, что руки скованы наручниками. Мальчик удивился, увидев на браслетах розовый мех. В глаза бросилась выгравированные надписи латинскими буквами: слева "Love", а справа "Pain". Он захрипел, пытаясь сдержать смех. Наручники из секс-шопа. Мишка видел такие на буклете, который приколист Вовочка притащил в школу. Мишка вспомнил, как они с Петькой ржали, рассматривая резиновых женщин, вибраторы и искусственные вагины. Расстроенная учительница вырвала буклет у Петьки из рук и покраснела как рак.
И вот теперь точно такие же наручники сковывали его руки. Но вот было совсем не до смеха. Мишка осмотрелся. Белый потолок, белые стены и пол, выстеленный старым линолеумом, окрашенный бурой мастикой. Грубые стены, кое-как отштукатуренные. У стен стоят в несколько рядов ящики с песком и опилками. Пахнет землёй и прелыми овощами. Значит, он в сарае или погребе. Скорее в погребе. Вот что означали эти холмики с трубами.
Голова тяжёлая, наверное, от затхлого спёртого воздуха. Он долго пытался вспомнить, как здесь очутился. Всё, что случилось с ним вечером, казалось дурным сном. Он так испугался тех парней, что вместо того, чтоб бросить эту тыкву и дать дёру, стоял и блеял, что он ни в чём не виноват и ничего не сделал. Как тот ягнёнок из басни, которого волк волочет в темный лес со словами "ты виноват, что хочется мне кушать".
Он попробовал развести руки — наручники держали крепко. Ещё раз Мишка осмотрел помещение. Большая пластиковая бутылка с водой стояла в углу. Этикетка выцвела, и трудно было прочитать, что было там раньше. Мальчик подполз, схватил бутылку двумя руками, свинтил крышку и припал пересохшими губами к горлышку. Что там в школе говорили? Что без еды человек может прожить восемь дней, а без воды только сутки. Бутыль двухлитровая. Три дня он протянет. А дальше?