Он пил осторожно, мелкими глотками. Затхлая вода пахла тиной, на дне бутылки плавала зеленоватая слизь, но выбора не было. Ему нужна вода, чтобы выжить. Напившись, мальчик стал искать еду. Держась за край ящика, он наконец смог встать на ноги и сдвинуть немного крышку верхнего ящика. Ему повезло. Среди опилок лежали яблоки. Голодный желудок тут же дал о себе знать. Мальчик потянул ящик на себя и отпрыгнул на шаг назад. Ящик упал, его содержимое высыпалось на пол. Мишка опустился на колени, хватал яблоки ртом и жадно ел, подобно пони, которого угощают яблоками в зоопарке. На кожуре оставались частицы песка и стружек. Он жевал вместе с черенками и семечками, не имея возможности взять яблоко в руку и поднести ко рту — наручники мешали.
Теперь можно и поискать выход из заточения. Мишка подошёл к тяжёлой двери и едва смог дотянуться до ручки. Дверь, толстая, как танковая броня, открывалась только наружу. Он постучал ногой. Гулкое эхо тонуло, поглощаемое толстым слоем металла. Дверь мало что бронированная, еще и звукоизолирующая. Он отчаянно закричал, призывая на помощь, но смог лишь просипеть жалкое "Помогите!". Видимо, когда его душили, повредили голосовые связки.
Мишка поднял глаза к потолку. Покрытая пылью старая лампочка накаливания без абажура давала немного света, но через решётку в потолке струился свет. Значит, день. Большинство людей в это время на работе, или ещё где-то ходят по делам, или готовят дома обед. Мало кому может взбрести в голову в это время бродить по двору, и тем более заглянуть в погреб. Нужно ждать вечера. Мишка лёг прямо на пол рядом с перевернутым ящиком и заснул.
Сон был тревожный и беспокойный. Ему снилось, что снова вечер, он бродит по дворам в темноте, пытаясь найти выход из малознакомого района панельных пятиэтажек, и не может отыскать дорогу. Проснулся он уже вечером, услышав наверху голоса. Мужики явно сидели на скамейке на бывшей детской площадке и пили пиво, обсуждая последние новости. Мишка снова попытался закричать, вернее просипеть призывы о помощи.
— Цить, падло, задолбали уже! — заорал грубый, уже явно пьяный мужской голос сверху. — Обдолбанные торчки, совсем уже страх потеряли! Житья от вас нет! Уже в погребе ширяются! Утихни, а то приду и жопу тебе поломаю!
Мишка остолбенел от крика и упал на четвереньки, сотрясаясь в рыданиях. Да же это за район такой? Почему люди здесь все такие злые? Почему они всех ненавидят и никому не хотят помогать? Конечно, они скажут в ответ: "Не мы такие, жизнь такая".
Он дополз до угла, открутил крышку и выпил еще воды, закусив яблоками. Но живот продолжал ныть и надсадно урчать. Мишка с трудом поднялся на ноги, отодвинул ещё один ящик и сбросил его на пол. Ящик перевернулся и треснул пополам. На пол посыпалась мелкая картошка. Мишка подполз на четвереньках к кучке маленьких жёлтых и розовых шариков, лёг на бок и начал перебирать руками свою добычу. Картошка оказалась мытой и высушенной на солнце. Мальчик начал ловить ртом картофелины и грызть их целиком. Маленьким он любил съесть кусок сырой картошки, когда мама чистила ее перед варкой или жаркой, потому отвращения не чувствовал. Несколько штук утолили голод, и Мишка под конец съел ещё пару яблок и сразу же провалился в сон.
Мишка проснулся утром — свет с улицы едва брезжил сквозь решётку в потолке. Он слышал, как люди спешат. Быстрый топот ног, шум от колёс самокатов и велосипедов, изредка шелестели колёса машин и ревели моторы старых, еще советских машин. И по-прежнему он не мог закричать. Из его горла вырывались лишь сиплые крики и хрипы. Мальчик заплакал от отчаяния. Он заперт здесь, в подземелье, в чужом районе, и даже не в состоянии позвать на помощь. Люди ходят чуть ли не у него над головой, не подозревая о том, как он тут мучается, как он нуждается, чтобы кто-то вытащил его отсюда.
"Двое суток прошло. Наверняка, полиция даже не примет заявление в розыск. Даже не представляю, как переживают родители, особенно мама. А я даже не могу им позвонить…"
Он лёг на бок, изогнулся, и всё-таки с трудом, но дотянулся до кармана джинсов, куда спрятал свой кнопочный телефон. Старый Нокиа был на месте. Заряда оставалось ещё на 2 деления. Но вот связь отсутствовала. Чёрные буквы на синем экране показывали одно "нет сети". Он снова попил воды из бутылки, поел сырую картошку, и заел яблоками. И снова лёг спать. Всё что он мог сейчас, это экономить силы, держаться и ждать, пока кто-то придёт за овощами в погреб. Хотя бы в соседний отсек. Уж там наверняка услышат хотя бы стук…
Блики света на потолке исчезли. Через какое-то время замерцали оранжевые блики от уличных фонарей. Наступил вечер. Мишка уже смирился со своим положением. Мокрая от пота грязная одежда прилипала к телу. Под тканью образовались прыщи и жировики, которые нещадно чесались. А еще ужасно чесалась голова. О причине зуда мальчик узнал очень скоро, когда увидел на руке бледное, полупрозрачное насекомое размером чуть больше булавочной головки. Вши. Откуда они здесь? Разве что, где-то здесь в погребе ночуют бомжи.