Я отпустил дерево и пошел искать флягу. Вокруг лежали мертвые люди и лошади. Галла, с торчащим из груди мечом, была совсем рядом. По ее открытым глазам уже ползали какие-то мошки. Я закрыл их и попытался закрыть ей рот, но она уже окоченела. Долго же я был без сознания…
Невдалеке я увидел Гааро, лежащего ничком. Из его спины торчал окровавленный конец клинка. Я поискал глазами его противника — и нашел на другой стороне дороги, висящего вниз головой, с ногой, застрявшей в стремени. У него был разорван живот, и кишки волочились по траве при каждом шаге его коня.
Живые кони разбрелись по поляне и щипали траву. Я подозвал вороного; он уже привык ко мне и охотно подошел. Увы, я и забыл, что конь не был оседлан. Тогда я нашел свою гнедую. Она была уже мертва, как видно, от потери крови. Я не без труда выудил из седельной сумки флягу с водой и отдал визенье.
Я разрывался между желанием похоронить своих как положено и необходимостью ехать дальше, чтобы успеть на постоялый двор до темноты. Однако, посмотрев на госпожу Миру, понял, что в седло ей еще рано: она успела сделать лишь пару глотков и стала беззвучно заваливаться на бок.
Я подхватил ее, не дав упасть, потом поднял с пня, чтобы перенести на чистое место. Она была неожиданно тяжелой, как обычно бывает с людьми без сознания или мертвецами. Когда я взял ее на руки, она очнулась, обхватила меня за шею и прильнула к груди, сотрясаясь от рыданий.
Я осторожно опустил ее ноги на землю, но она прижалась еще сильнее и не отпускала меня. Сам не понимая, что делаю, я стал гладить ее по голове, бормоча какие-то слова утешения.
Наконец, она отстранилась, не глядя на меня, и высвободилась из моих рук. Я не мог бы никому сказать, что я чувствовал; если бы она потребовала тотчас мою жизнь — я умер бы с радостью.
— Прости, Стрелок. Я очень слаба сейчас.
Тут она взглянула на усеянную трупами поляну, и снова закрыла глаза руками, из-под них полились слезы.
— Почему? Ну почему? Почему вы так любите убивать? Почему вы поклоняетесь мне мертвой и так ненавидите меня живую? Всегда, всегда, с самого начала! Когда я оказалась тут, в Землях, люди умирали тысячами из-за черной смерти. Я остановила мор, я вылечила сотни людей, я сделала так, чтобы черная смерть больше не приходила. Я здесь для того, чтобы помогать и исцелять — и что же? — Она посмотрела мне в лицо. — Они обвинили меня, что это я разношу болезни, они схватили меня и мучили, и бросили в огонь! Я не могу умереть, но я чувствую боль! Какая это была боль! И сколько раз еще меня убивали! А потом другие стали делать храмы и молиться мне, чтобы я избавила их от посмертного темного пламени! Молиться перед мертвыми картинами и статуями! Вот я, живая, десятки раз восставшая из смерти, любите меня живую, ведь я помогаю вам! Я не могу избавить вас от темного пламени, потому что оно в ваших душах, но я могу исцелять, я могу помогать страждущим, я могу сделать вашу жизнь лучше сейчас, а не после вашей смерти! А вместо этого бегаю по Землям и пытаюсь остановить войны, и как-то так получается, что вокруг меня все время смерть, смерть, смерть… И чтобы остановить одну войну, приходится угрожать другой…
До меня далеко не сразу дошло, что именно она сказала — и кто Она на самом деле. И когда дошло, я рухнул на колени и поклонился Ей в землю, не осмеливаясь поднять глаза. Я мог только читать про себя молитву Ей — и надеяться на Ее благосклонное прощение.
Она положила руку мне на плечо:
— Вставай, Стрелок. Нам надо ехать дальше. Иначе будет, что все эти люди умерли зря, и умрут еще очень многие. Вставай, ты нужен мне.
Я, не вставая с колен, выпрямился и поднял голову, глядя на Нее снизу вверх. Она смотрела мне прямо в глаза, и во взгляде Ее были любовь, понимание и сострадание, каких я не видел никогда в жизни. Она склонилась ко мне, взяла мою голову обеими руками снизу, как чашу, и медленно поцеловала меня в лоб.