Внутри корабль был таким же большим, как выглядел снаружи. Первый пролет ступенек привел ее в длинный коридор, И еще много пролетов вели к каютам, складам и прочим этажам. Так она не отыщет свою каюту. А ей отчаянно нужно было оказаться наедине с мыслями.
— Может, тебе помочь, или ты будешь просто бродить в таком наряде, чтобы весь корабль солдат глазел на тебя? — спросил Каэл за ней.
Она ощущала его еще до того, как услышала голос. Если бы она отпрянула на шаг, прижалась бы к нему, ощутила бы притяжение.
Каэл сделал этот шаг за нее, и внезапно его твердая грудь оказалась за ее спиной. Его ладонь опустилась на ее талию. Он будто вдыхал ее. И Сирена могла лишь стоять и дрожать, потому что одно прикосновение сотрясло ее организм, заставило забыть, куда она шла. Забывать было так приятно. Так хорошо.
— Ну? — выдохнул он.
— Моя каюта, — тихо выдохнула она.
Он развернул ее лицом к себе и сжал ее ладонь.
— Ах, да. Так намного лучше.
Ее глаза затуманились, пока она смотрела на его красивое лицо. Опасное, но красивое.
— Что лучше?
— Мне нравится твоя буйность, Сирена, — он убрал с ее лица прядь спутанных волос. — Но я не думал, что буду восторгаться твоим… послушанием.
Голос в голове просил ее сказать: «Не привыкай», — но она не смогла. Она молчала. Ее разум провалился в пустоту.
Она просто следовала за Каэлом по длинному коридору до конца. Он открыл дверь, и она легко прошла внутрь.
Комната была роскошной, как и в то время, когда она путешествовала с Эдриком. Нарочитое богатство было стилем Бьерна. Она привыкла к простоте одежды и украшений Элейзии… к простоте всего там.
Она пыталась отогнать мысли. Думать об Элейзии было опасно.
И боль от этого помогла ей выбраться из оков онемения.
Она повернулась к нему.
«Что Каэл со мной сделал?».
— Этого ты хочешь? — спросила она. — Послушания? А выглядело всегда иначе.
— Я предпочел бы получить тебя обнаженной в своей постели.
Сирена закатила глаза.
— Ничего не изменилось.
Он помрачнел.
— Разве?
Его магия наполнила комнату, почти удушая Сирену. Она ощущала силу вокруг нее, задевающую ее кожу, тянущую за волосы, мешающую видеть. Это пропало почти мгновенно.
— О, да, теперь у тебя эта темная магия, — сказала она. Холодно и без эмоций.
Она шагнула к нему, но осталась на месте. Она думала, что он убрал всю свою магию, но ее что — то сковывало. Она не могла пошевелиться. Ничего не чувствовала. Ее магия не работала, но она давила на оковы на себе. Как он это сделал?
— Отпусти меня, — процедила она сквозь зубы.
Его пальцы погладили ее щеку.
— Магия ни хорошая, ни плохая, ни темная, ни светлая, Сирена, — сказал он с той же хитрой улыбкой, к которой она привыкла. — Важно то, как ее используешь ты, а не как она использует тебя.
— Приму к сведению, — сказала она, глаза пылали. — Когда ты меня отпустишь.
Он повернул ладонь, и все путы пропали. Сирена пошатнулась, и он легко ее поймал.
— Мы можем перейти к веселью.
— Фу! — застонала она. — Отстань от меня. Этого не будет.
Она смотрела на него со всей злостью, накопленной после путешествия в Элейзию, у кончиков пальцев. На нее охотились индресы, ее похитили лифы, ей пришлось спасать друзей от солдат, бежать на корабле Дина, найти Матильду и Веру. Ее наконец — то могли научить магии. Но она лишилась всего, когда Мэлия убила короля и королеву. И лишилась Дина.
Она скривилась и отошла от Каэла. Она не могла и не хотела думать о Дине. Создательница знала, к какой тьме это ее приведет.
Каэл удивился тому, что она отступила, но она устала. Она не могла убежать отсюда в таком состоянии. Она боялась возвращаться домой в Бьерн, но ей было интересно, как Каэл сохранил магию. В Бьерне уничтожали магию. Магов не было две тысячи лет с тех пор, как Виктор Дремилон убил любовь своей жизни, Домину Серафину. Дома пали, и магию стерли.
Как Каэл сохранил силу в тайне?
— Вижу, тебе нужно отдохнуть. Впереди долгий путь, Сирена, — он насмешливо поклонился. — Может, я смогу ответить на все вопросы в твоих глазах в другой раз.
Она потянулась к стене, которая не пускала чужаков в ее разум, но на ее возведение не хватало сил. Создательница!
Сирена не знала, мог ли Каэл проникать в ее мысли, но то, как легко он поймал ее магией, беспокоило ее.
Он рассмеялся, словно мог прочесть ее мысли, и они его забавляли.
— Не переживай. Я всегда умел читать твои мысли.
— Прочь из моей головы, — рявкнула она.
— Мне не нужно забираться в твою голову. Если человек тебя хорошо знает, Сирена, он ясно видит твои мысли.
Он сжал ее руку. Сирена пыталась вырваться, но он не пускал ее. Она ощущала пыл, тело наполнило желание, как тогда на пристани. Ток возникал между ними от одного прикосновения. Она улавливала это, даже когда была просто возле его корабля. Желание пульсировало в ней как живой дракон, дышало и хотело улететь.
— Хватит использовать на мне свою магию, — рявкнула она.
Он медленно и опасно улыбнулся.
— Так ты это ощущаешь?
Ее голова стала тяжелой, Сирена поняла, что прильнула к нему.
— Что ощущаю?
— Хорошо, — сказал он и вдруг разорвал контакт.
Он повернулся и прошел к двери, оставив ее ошеломленной и с кружащейся головой.
— Что ты со мной сделал?
Каэл прижал ладонь к двери.
— Я скажу, чтобы тебе подготовили ванну.
И он ушел.
Она схватила ближайший предмет — круглую подставку для свечи — и бросила в дверь. Подставка разбилась на тысячу кусочков, осыпавшихся на пол. Сирена смотрела на осколки стекла на досках. Разбитые, безнадежные, лишенные шанса стать целым.
Так она себя чувствовала. Она была осколками стекла. Ее ярость скрывала горе, а глубже была боль, она скорбела по лучшей подруге… нет. Она не будет туда опускаться. Она выстроит кирпичную стену со рвом вокруг того места и добавит подъемный мост. Она не могла сейчас разбиться.
От этого зависела ее жизнь.
Каэл Дремилон видел ее трещину. Он мог заставить ее делать то, что хотел. И ей нужно было понять, на что он способен. Ее магия пострадала, но была с ней. Когда Сирена призвала ураган после занятия любовью с Дином, а потом всей своей магией остановила стихию, она не выгорела.
Любой выгорел бы.
Ее магия не слушалась, но еще была с ней.
Она придумает, как остановить это.
5
Ванна
Сирена не знала, сколько солдат несли для нее ванну и грели воду, но, когда все было готово, ей было все равно. Корабль был не лучшим местом для долгого принятия ванны, и она не могла расслабиться, пока не вернется в Бьерн. Если ее не убьют за магию. Но это будет потом.
Ванна была большой, белой и с ножками с когтями, из ее глубин доносился свежий запах роз. Она была такой грязной, покрытой солью, что не знала, сможет ли снова ощутить себя чистой. Но она хотела попробовать.
Она спешно сняла рваное платье, в котором была, и опустила его на стул. Она коснулась пальцами ноги горячей воды, проверяя температуру, а потом плюхнулась туда всем телом. Она вздохнула с наслаждением. Первое наслаждение с того дня, который все изменил. Все испортил.
Ее сердце сжалось, она заставила себя закрыть глаза. Мысли об этом только раздавят ее. Попытки разобраться в этом задушат ее.
Может, она больше не познает истинного удовольствия. Его всегда будет портить открытая рана, которая не заживет. Трещина на ее поверхности, которую не залатать.
Она с силой сжала мыло и оттерла тело. Убирая все напоминания о том жутком дне, все следи на ее теле, все обрывки воспоминаний, что могли вернуться и сокрушить ее. Когда она закончила, ее кожа была розовой, как у новорожденного.
Она ощущала себя новой женщиной.
Другой женщиной.
Она пришла в замок Нит Декус в Бьерне почти год назад, желая стать Компаньоном, а потом — Консортом. Ее цели сильно изменились с тех пор. После обнаружения магии и разбитых сердец она ощущала, как постарела на десять лет, а не на год.
Вздохнув, она закрыла глаза и отклонилась в ванне, чтобы вода покрыла волосы. Она сидела, пока вода не стала чуть теплой, остывая. Ее губы стучали, и она хотела бы призвать магию. Она еще не овладела огнем. Она управляла хоть немного только водой. Она робко потянулась к силам, чтобы проверить, на месте ли они. Вода поднялась над краем ванны и пролилась на пол.
Она громко выругалась и села ровно. Она плохо использовала магию без Авоки, но с пострадавшей магией даже такая попытка была неудачной. Она хотела нагреть воду.
Как только она подумала об этом, вода застыла льдом под ее пальцами. Она невольно завизжала и выскочила из ванны. Кристаллы льда слетали с ее обнаженных плеч и падали на пол, дверь распахнулась.
— Ты в порядке? — спросил Каэл. Его глаза были огромными, он сжимал меч.
И Сирена стояла там, голая.
Он опустил меч и пялился. Она была уверена, что этого он не ожидал.
Она потянулась к полотенцу на столе и укутала им тело.
— Что ты тут делаешь?
— Ты кричала, — сказал Каэл. Он все еще разглядывал ее тело, словно навеки запомнил, как выглядела ее обнаженная фигура.
— Да, потому что вода замерзла! Мне не нужна помощь.
— Откуда мне знать разницу между твоими криками?
— Ты же говорил, что меня знаешь! Так находи разницу между моими криками.
Его улыбка стала опасной.
— С радостью.
Она покачала головой и сильнее завернулась в полотенце. Она чуть дрожала от холода, проникшего до костей.
— Почему все сводится к этому? — раздраженно спросила она. Если она будет тут с ним весь долгий путь в Бьерн, она хотела избавиться от разговоров о сексе.
— Потому что ты — красивая женщина, которую влечет ко мне.
— Вот и нет, — яростно заявила она.
Ладно. Она врала. Каэл Дремилон был… прекрасным. Даже с его зловещей магией он оставался привлекательным. Но она не хотела быть с ним.
— Сирена, ты врала себе со дня нашей встречи.