Как-то очень уж профессионально-военные многие военные из пьес и романов Симонова. Иногда они даже перестают быть просто людьми, а существуют лишь как майоры, лейтенанты, красноармейцы. Сами не раздумывая о внутреннем положении страны, обо всем, что происходит на их глазах, они и других подчас обрывают, словно холодной водой окатывают: мол, незачем, да и не о чем вам думать, вы — военные.
«— Скажите, товарищ капитан,— спросил красноармеец,— правда ли, что мы с Германией пакт подписали?» — так обращается в романе «Товарищи по оружию» боец к Климовичу.
«— Вчера читал. Ничего не было,— ответил Климович.
— …А как вы думаете, товарищ капитан, не развернется ли война в общем масштабе?
— А что вы, войны боитесь? — спросил Климович.
— Почему боюсь? — пожал плечами красноармеец.— Просто знать бы хотелось».
Вот и весь несложный диалог по сложнейшему и тревожнейшему вопросу времени. Красноармейцу хотелось бы знать, как, что и почему. Но Климович тут же останавливает его чисто профессиональным вопросом, не имеющим отношения к работе мысли, совершающейся у его собеседника: «А что вы, войны боитесь?» Красноармейцу только и остается, что пожать плечами. Страх войны или умение ее бояться войны — вот то немногое, что драматично для Климовича, тогда как говорят с ним о будущих судьбах мира и человечества. Не случайно автор в последующих изданиях снимает этот эпизод. Однако, есть своя диалектика в подобном изображения людей перед войной. Несомненно, существуют свои хорошие стороны в выборе именно такого типа человека, для которого армия — все. На образе Сергея Луконина, а впоследствии и на образах из романов Симонова, написанных в послевоенные годы, молодые поколения учились и учатся священному чувству долга, воинской дисциплине, мужеству и патриотизму. Но рядом с достоинствами такой авторской сосредоточенности, сосредоточенности его героя на самом важном в эпохе, эта же сосредоточенность обеднила пьесу, сделав ее сегодня из драмы для взрослых пьесой для детского зрителя. Это очень радостно и отрадно — знать, что пьеса «Парень из нашего города» снова вернулась на нашу сцену молодой и задорной. Но немного грустно, что вернулась она в основном на тюзовскую сцену, что внутреннего драматического ее запала хватает сегодня лишь для подрастающего поколения. Нет ничего дурного, конечно, в том, что одна из лучших пьес Симонова воспитывает и теперь патриотизм, чувство воинского долга перед Родиной у юношеского зрителя. Но если говорить собственно о пьесе и о ее дальнейшей судьбе, то ясно, что именно это отсутствие серьезного внутреннего драматизма привело ее из театра взрослого к зрителю тюзовскому.
Так называемый положительный характер и всегда был одной из труднейших писательских задач, не так уж и много подлинных побед можно назвать в истории создания такого образа. Много, очень много самых различных качеств натуры должно быть у человека, претендующем стать любимым героем времени. И среди многих и разным этих качеств — еще ж особое человеческое обаяние, особая располагающая к человеку симпатия. Ведь героя со щедрой душой любят товарищи и женщины, к нему бегут дети, навстречу ему раскрываются сердца и души людей. Герой — это человек удачливый не в смысле легкой судьбы, а в смысле умения находить выход из самого трудного положения, из самых, казалось бы, безнадежных ситуаций. Вот уж совсем плохо ему, этому нашему воображаемому герою; вот уж враги окружили, смерть грозит, и неоткуда ждать спасения. А глядишь, как-то скользнула, как-то метнулась хитрая мысль любимца читателей — и найден выход, и спасена жизнь, и отражены враги, и торжествует свет, и одержана победа. Вспомним хотя бы Тиля Уленшпигеля или Василия Теркина, чтобы понять, что такое вечное человеческое обаяние, что такое народный положительный характер, что такое настоящая удачливость смелых, не знающих ни компромиссов, ни отступлений, ни трусости, ни идейных уступок. За это и воздает им вовсе не легкая, но в конце концов справедливая жизнь. Ну конечно же нет здесь никаких, да и не нужно никаких рецептов. И может быть герой и меланхоличным, и грустным, и неудачливым. Все может быть, все возможно в истинной литературе, когда есть талант и концепция автора. Но нам интересно сейчас наиболее жизнерадостное представление о герое, человеке трудной, но удачи, нелегкой, но победы, человеке веселого юмора, который ни в воде не тонет, ни в огне не горит. К подобному характеру было приблизился Симонов в «Парне из нашего города». Его Сергей Луконин близок собирательному, народному типу героя своего времени. Он в центре событий, он кумир товарищей, он, бесстрашен и ловок, перед ним отступает смерть, он умеет найти выход из самых запутанных положений, его горячо и верно любит лучшая в мире девушка, ему верят солдаты, за ним идут люди, ему улыбаются шоферы такси и постовые милиционеры, рядом с ним оттаивают самые зачерствелые и суровые сердца, ему удаются все замыслы, у него исполняются все мечты. И все-таки он не стал большим, обобщенным характером, потому что жизнь его в пьесе не была согрета светом мысли, благородством сложной духовной работы. Луконин остался словно эскизом к образу героя нашего времени. Нужен был еще мазок, чтобы засветились, загорелись живым светом жизни глаза этой превосходной натуры. Пока что этого последнего, решительного мазка писатель не сделал.