По-разному писали и пишут наши литераторы образы, характеры, портреты людей фашистского нашествия. Это и сатирические «фрицы», становящиеся в тупик перед яркой народной смекалкой, это и лишенные всякого человеческого подобия полузвери, разрушающие, ненавидящие мир человеческого. И все это возможно там, где враг не превращен в слабое, полуидиотическое существо, пугающееся любого шороха и под конец уводимое в плен озорными пионерами. Такая «трактовка» характера врага, как понятно, снижает существо подвига советских людей.
Но и здесь та постоянная серьезность, с которой писатель и солдат Симонов относился к будущей войне, уберегла его от легкомысленного представления о врагах как о смешных дурачках, всего лишь случайно прошагавших половину России. Фашисты в пьесе Симонова, не только убивающие, но и производящие над русскими страшные «психологические этюды», испытывающие их волю, их мужество, силу и глубину их интеллекта,— это сложные, жизненно правдивые характеры.
Еще задолго до победоносного исхода войны, задолго до того, как пришло время спокойно анализировать характер и философию фашизма, Симонов пытался разобраться в психологии врагов, определить, что же кроме убийств и смертей несут они человечеству. И именно эта попытка — задуматься и рассказать о гитлеризме еще и как об определенном философском явлении — делает пьесу Симонова «Русские люди» особенно интересной и заметной в ряду других драматургических произведений эпохи Великой Отечественной войны.
Велик подвиг человека, убившего фашиста, но, быть может, так же велик подвиг человека, сокрушившего своей волей, своей духовной чистотой его звериную волю, его звериный мир, его философские оправдания. Именно этот подвиг совершает в пьесе «Русские люди» жена доктора Харитонова, в доме которой живут фашисты Розенберг и Вернер. Чтобы доказать себе и окружающим необыкновенное, бесспорное и всесокрушающее превосходство немецкой расы над русской чернью, гитлеровские захватчики затевают страшную «психологическую» игру с матерью, чей сын на фронте и сражается против них же. Целой серией самых утонченных психологических пыток фашисты стремятся подавить человеческое достоинство матери, заставить ее отказаться от сына, проклясть его, обрадоваться его гибели. И то, что слабая немолодая женщина выстаивает, и не только выстаивает, нравственно посрамляет врага, значит едва ли не столько же, сколько и удачная военная операция, проведенная другим героем этой пьесы — командиром автобатальона Сафоновым.
В этой драме борьба с врагом идет как бы по двум линиям — нравственной и стратегической, духовной и собственно военной, предвещая последующие произведения Симонова,— такие, как повесть «Дни и ночи», как романы «Живые и мертвые» и «Солдатами не рождаются». В этих произведениях автора интересуют не только реальные воинские победы наших частей, но и моральные победы, которые одержали наши солдаты в борьбе с врагом.
До какого-то времени не смыкаясь, идут эти две линии в пьесе «Русские люди» — борьба комбата Сафонова и его солдат за оставшуюся часть города, за переправу и нравственные усилия гражданских людей, которых пытаются психологически сломить розенберги и вернеры.
Но когда все разрозненные линии пьесы собираются к финалу, когда в исходных аккордах конфликта звучат авторские обобщения,— мы видим, чувствуем, как слились, как сплавились и подвиг военный и подвиг нравственным и победа воинская и победа духовная.
…Быть может, ни в одной другой пьесе Симонова так явственно не ощущается, что он поэт, что перо его только что отыскивало рифмы.
«Русские люди» — драма суровая и в то же время удивительно поэтическая, «тихая» пьеса, с ощущением скромного родного пейзажа, с первой чистой любовью, с робкими полупризнаниями, с лирической исповедью героев. Поэзия и драматургия легко и органично сомкнулись в какие-то часы и минуты войны. Жестокие, непримиримые конфликты не растворялись, но смягчались в атмосфере лирических настроений, поэтическая интонация давала ожесточенным, сражающимся сердцам короткую, но плодотворную передышку, живую, помогающую бороться дальше, радость. Поэтому, вероятно, столь обязательны стали в фильмах и спектаклях тех дней песни и стихи, зачастую отрывавшиеся от своей театрально-кинематографической первоосновы и уходившие в большую, шумную жизнь фронтов и тылов страны. Так, например, из спектакля, а впоследствии из фильма К. Симонова «Жди меня» перелетела к людям чудесная песенка (композитор М. Блантер) о военных корреспондентах, одной из любимых и на фронте и надолго после него стала песня «Офицерский вальс», созданная Е. Долматовским и М. Блантером к спектаклю К. Симонова «Так и будет», поистине народной оказалась песня «Темная ночь» из фильма «Два бойца», мало кто не знал и не пел песню «Ночь над Белградом тихая…» из боевых киносборников.