По поводу сюжета этой пьесы, по поводу ее первого плана, вполне могло быть написано то, что было написано в большинстве статей и рецензий: «Драматическая идея пьесы «Четвертый» рождена недавними событиями международной жизни» [15]. Но есть у этой пьесы, с нашей точки зрения, и второй план и особый психологический подтекст. Мы, кстати сказать, очень принизили бы воспитательный смысл произведений наших писателей о людях и делах современного Запада, если бы только этой зарубежной проблематикой и исчерпывали все значение подобных романов и пьес. В романах, пьесах, стихах о людях другого мира мы должны искать и находить нечто важное, поучительное и для себя лично и для своих современников.
И в этом смысле пьеса Симонова «Четвертый» имеет куда большее значение, куда более широкий психологический фон, чем только история из зарубежной жизни. Пьеса «Четвертый» — это разговор Человека и Совести. Драма Симонова — это поединок между человеком и его совестью, когда совесть спрашивает, а человек отвечает, когда совесть начинает тревожить, а сердце — болеть, когда вчерашний легкий компромисс сегодня выглядит преступлением, когда вчерашняя пустяковая безответственность сегодня меряется ценой человеческой жизни. И эта тема — человек и его совесть, издавна присущая русской литературе, это тема, соответственно, и есть самое дорогое для нас в пьесе «Четвертый». И мертвые друзья, которые приходят к герою спрашивать у него ответа за прожитую жизнь,— право же, не только реальные, если так можно выразиться, мертвецы. Нет, призраки эти, возникшие в воображение человеческом есть он сам, олицетворение разных, разнородных сторон его души. Это сам он был мужественным Первым, и бесстрашным Вторым, и несгибаемым Третьим и, наконец, трусливым обывателем — Четвертым. Это пришли к нему на свидание обычно мертвые, омертвевшие, реслышные, а сегодня волею судеб возрожденные, заговорившие лучшие стороны собственной его души. Живые мертвые, которые отныне надолго станут героями новых и новых произведений писателя, здесь, в пьесе «Четвертый», слиты воедино в одном человеке — он и живой и мертвый, идет борьба в его душе, где побеждает, наконец торжествует, и уже безраздельно,— жизнь. Это широкая нравственная тема, равно интересная и важная и для мыслящих людей Запада, и и для наших людей, былс для Симонова в чем-то еще важной и лично, субъективно.