Понеся большие потери, войска Дазы бежали с поля боя, многие сдались. Историки объясняют это странное, казалось бы, поражение тем, что солдатам Дазы никто не объяснил, за что они сражаются и почему они должны убивать своих недавних союзников.
Сам Даза, увидя поражение своей армии, снял с себя порфиру и, облачившись в одежды раба, бежал. Он переправился через Босфор и уже через день был в Никомидии. Там он взял с собой жену, детей, небольшую дворцовую свиту и умчался в сторону Евфрата. Только достигнув Каппадокии, провинции на восточной окраине Империи, он решился вновь облечься в царские одежды и принялся собирать новое войско.
Лициний тем временем собрал под свои знамена солдат Дазы и с умноженной вдвое армией преследовал врага. Он настиг его в Тарсе, городе на юго-востоке Малой Азии, на берегу Средиземного моря, и взял его немногочисленное войско в плотное кольцо. Далее свидетельства историков расходятся: одни уверяют, что Даза был отравлен кем-то из приближенных; иные — что он отравился сам. Но и те и другие сходятся в том, что Даза принял ужасную смерть.
Яд убил его не сразу, но боль была столь нестерпимой, что в течение четырех дней он рыл руками землю и пожирал ее, дико ревя, подобно зверю. И бился головой о стену, пока глаза его не вылетели из орбит…
Говорят, что перед смертью он помянул имя Христа и прорычал нечто вроде раскаяния, после чего испустил дух.
Описывая жуткую кончину Дазы, историк Лактанций проводит ту же мысль, что и в рассказе о смерти Галерия: это кара Господня за непомерные грехи.
Константин, по свидетельству Евсевия, расценил смерть Дазы как очередной знак свыше.
— Ваш Бог защищает меня, — сказал он священнику.
— НАШ Бог, император, — поправил тот.
В целом всю военную кампанию своего родича Лициния Константин воспринял с одобрением, но он был поражен известием о необъяснимой жестокости своего союзника по отношению к родне Дазы.
Лициний приказал казнить даже восьмилетнего сына и семилетнюю дочь Дазы, а их мать велел утопить в реке — той самой, где по ее приказу часто топили целомудренных женщин, отказывавшихся отдаться ее распутному мужу, императору Дазе. Такие были времена…
Заканчивался 313 год. Из шести прежних соправителей Империи остались двое.
Имея в своем подчинении огромные территории, Константин вскоре понял, что один он не справляется. Крисп подавал большие надежды, но ему еще не было и двадцати — маловато для цезаря. И Константин стал подыскивать себе помощника. В сенате ему назвали имя богатого и знатного римлянина — Басиана, род которого был известен многими политиками и сенаторами. Константин приблизил к себе Басиана и пообещал ему титул цезаря. Но для начала назначил его исполняющим обязанности правителя Италии и Африки. Басиан очень скоро показал себя дельным руководителем, и Константин, желая еще более упрочить их связи, выдал замуж за Басиана свою единокровную сестру Анастасию, дочь Феодоры. Вскоре Басиан был провозглашен цезарем.
Однажды во время шторма в Черном море императорская галера спасла от гибели тонущий корабль. Он принадлежал брату Басиана, торговцу, который вез товары из Италии в восточные края. Солдатам удалось спасти деревянную шкатулку с документами и письмами. Капитан тонущего корабля почему-то пытался утопить ее в море. В шкатулке было найдено письмо Басиана к Лицинию.
Когда Константин прочел его, он понял, что против него готовится заговор. В письме оговаривались детали. Итак, заговорщиками были… мужья двух его сестер — Констанции и Анастасии. Константин велел арестовать Басиана в Риме и привезти его к себе. Через две недели тот в цепях был доставлен к императору. Но еще раньше во дворец стали приходить доносчики и называть имена других участников заговора. Их было немало. Лициний и Басиан в случае успеха многим обещали награды и должности.
Для Константина все это оказалось полной неожиданностью. Говорят, именно после этого потрясения его характер стал портиться, а его подозрительность, даже к самым близким людям, стала чрезмерной.
На допросе Басиан поначалу вел себя дерзко. Ему зачитали строки из его собственного письма о золоте, которое должен был прислать Лициний для подкупа армии Константина. Но и после этого Басиан продолжал спорить с императором.