В центре города был построен Августеон — центр политической жизни. Мощенную дорогим камнем площадь окружали роскошные дворцы, колоннады, портики, арки и публичные здания: сенат, палаты патриарха, библиотека. Центр площади украсило купольное здание на четырех мраморных столбах, от которого отныне исчислялось расстояние от Константинополя по всей Империи. Раньше отсчет вели от Рима.
На площади Константин поставил и статую своей матери, августы Елены, откуда и пошло название площади.
Неподалеку от Августеона Константин возвел величественную колонну, обвитую сверкающей медью в форме лавровых венков. На ее подножии император велел начертать:
«О Христос, Владыка и Повелитель мира, Тебе я ныне посвящаю этот послушный город и этот скипетр и силу Рима. Веди его и избавь от всякого зла».
Свою столицу Константин окружил земляным валом и надежной каменной стеной. Они сослужили большую службу городу в эпоху переселения народов. Когда вестготы утвердились на Балканах, Константинополь стал для них весьма заманчивой добычей. Но их попытки захватить его разбивались об укрепления Константина.
Очень скоро новая столица превзошла по своему великолепию столицу прежнюю. Но пока она была не очень-то заселена. Константин проявил необыкновенную изобретательность, чтобы завлечь жителей в свой новый город. Он издал указ, по которому на императорскую службу разрешалось поступать лишь тем, кто жил в новой столице.
Городской округ был освобожден от земельного налога. Всем гражданам города были предоставлены обширные привилегии: торговые льготы ремесленникам, пособия от правительства, бесплатная раздача хлеба, даровые дома для бедных…
В константинопольский сенат зачислялись не только знатные лица греко-римского происхождения, но и иностранцы, и даже варвары, поступившие на военную службу Империи. По тем временам это было неслыханной царской вольностью.
И скоро на Босфор потянулись высокие сановники, мастеровые, купцы, врачи, юристы, простолюдины из Рима, Александрии, Антиохии, других городов.
Население новой столицы росло невероятными темпами. В середине IV века там было 100 тысяч христиан, язычников и иудеев (половина из них считалась бедняками). В начале V века Константинополь населяли уже 500 тысяч человек.
Неудивительно, что самым характерным признаком Константинополя той эпохи историки называют разнородность его населения по языку и происхождению.
Уже при Константине численность германцев, скифов и прочих варваров в столице настолько возросла, что епископ Синесий громко заявил об опасности превращения Константинополя в германский город. Но, видно, он плохо знал незаурядного дипломата Константина. Расскажем об одном эпизоде, который ярко характеризует его талант «разделять и властвовать».
Историк Евнапий повествует, что предводители германских дружин, знатные по происхождению, будучи обласканы милостями императора, перешли к нему на службу. «И видя, что все пред ними склоняются, разделились на партии. Одна держалась того мнения, что следует довольствоваться выпавшим на их долю счастьем. Другая же, повинуясь чувству германского патриотизма и секретному клятвенному соглашению (при благоприятном случае завладеть страной), стремилась всеми мерами вредить византийцам».
Первую партию возглавлял язычник Фравит, женатый на гречанке, вторую — Ериульф. Константин держал обоих в чести, деля с ними трапезу, свой походный шатер и раздавая им щедрые подарки.
Однажды он предложил им роскошное угощение. После солидной дозы вина выплыли наружу тайные разногласия между вождями. Произошла шумная ссора, Фравит объявил о тайных намерениях Ериульфа предать Константина. После этого пир был, конечно, прерван. Ериульф замер, ожидая расправы. Однако мудрый царь не спешил с обвинениями. Не стал он и наказывать Ериульфа, ведь этим он вызвал бы гнев целого народа. Он выдержал паузу и вскоре снова позвал обоих к себе в гости. На сей раз воинственные вожди мирно решили свои проблемы.
Глава 19
НИКЕЯ
Между тем внутреннюю жизнь Церкви раздирали противоречия. Самый жаркий спор разгорелся по одному из, казалось бы, чисто теоретических вопросов христианского учения: есть ли различие между Богом Отцом и Богом Сыном? Единосущен ли Христос Богу Отцу? Или Он лишь творение Отца и потому не есть Бог вечный, а значит, Он лишь подобен, но не равен Отцу.