Авелин не успела ни ужаснуться, ни мысленно подготовиться к тому, что сейчас станет корзинкой с битыми яйцами и переломанными костями. На крохотное, меньше удара сердца, мгновение она зависла в воздухе, прежде чем всем телом плюхнуться на грязный, дырявый, мягко спружинивший под ней матрас. Он был настолько густо засыпан слоями грязи и осыпавшейся штукатурки, что сверху ничем не отличался от вусмерть замызганного пола. Задохнувшись от нехватки воздуха в отбитых легких и едва не захлебнувшись собственной кровью, Авелин в растерянности осознала, что жива. Размотавшаяся до конца веревка петлями упала на нее.
Нелепо растопырив ноги и руки, точно вмерзшая в лед лягушка, Сэра кружилась высоко наверху, под самой крышей. Выпавший из ее ладони ключ взблеснул яркой серебряной искрой среди танцующих в тусклом солнечном свете пылинок. Эльфийка была безнадежно мертва - либо внезапным натяжением веревки ей, как любому висельнику, сломало шею, либо она задохнулась.
Откашлявшись и выплюнув скопившуюся во рту соленую кровь, Авелин провела языком по передним зубам. Слегка шатаются, но вроде все на месте. Нашарила лежащий на плече тяжелый узел. Ругаясь и выворачивая короткие ногти, с огромным трудом распустила его. Утерла рукавом грязной рубахи кровоточащий нос, с несказанным облегчением вытянула голову из петли и посмотрела вверх. Раскачивающийся труп эльфийки медленно плыл вниз, миновав уровень разрушенного солярия. Вот ее босые грязные ступни заболтались над задранной головой капитана, и сломанной куклой Сэра рухнула на пол. Из-за черного шлема казалось, будто чьи-то жестокие руки напрочь оторвали ей голову.
Глупая, злая девчонка, думала Авелин, сидя рядом с изломанным телом. У нас был шанс спастись, если б ты обуздала свою ненависть. Ты могла бы вскарабкаться на крышу и скинуть мне веревку. Мы бы выбрались из этого проклятого дома. А теперь ты валяешься тут, мертвая и бесполезная. Кто эта Дагни, за чью смерть ты так хотела отомстить?
Кряхтя и постанывая из-за стреляющей боли в напряженной спине, Авелин выпрямила казавшиеся бескостными руки и ноги эльфийки. Вяло поразмыслила, не отыскать ли серебряный ключ, чтобы снять маску и взглянуть в лицо незадачливой девицы, и отказалась от этой идеи. Боги побежденного и рассеянного народа элвен ведают о своей заблудшей дочери все, а зачем ей знать, как выглядела эльфийка по имени Сэра? Ей нужно вздремнуть. Можно прямо здесь, растянувшись на грязном матрасе по соседству с трупом.
Мертвец не вскочит и не укусит за пятку, это Авелин твердо знала на собственном опыте. Она просто полежит немного, прежде чем продолжить свои скитания. Интересно, не угодила ли она в Тень? Может, все это ей просто снится? Однажды она вместе с Хоуком шагнула за Завесу и, помнится, натворила вопиющих глупостей. Но это было так давно. Гаррет Хоук, недолгий Защитник Киркволла и вернейший из ее друзей, потерялся в Тенях и больше не вернулся. Все куда-то делись, только она продолжает упорно цепляться за поросший плесенью и насквозь пропитанный сыростью Киркволл. Город, полный воспоминаний - ведь, кроме них, у Авелин Валлен ничего не осталось.
Была нашим соратником
Встреча состоялась на борту корабля - крепкого, но изящного судна из красной сосны и мореного вяза, с парусами, выкрашенными в алые, белые и золотые полосы. На корабле прибыла делегация из Викома, одного из городов-государств Вольной Марки, и возглавляла делегацию эльфийка. Долийская эльфийка Дешанна, почтенная Хранительница, острый точеный профиль которой отлично подходил для чеканки на монетах, а строгий голос мог призвать к порядку даже разошедшееся порождение Тьмы. В присутствии леди Дешанны невольно хотелось вытянуться по струнке и робко промямлить, что ты готов предъявить тетрадку с исполненными уроками.
Однако у суровой и несгибаемой эльфийской дамы, железной рукой правившей кланом Лавеллан (а нынче ставшей одним из выборных управляющих Викома) имелась единственная слабость. Редкое винтажное антиванское вино с очаровательным названием «Блондинка на солнце».
Леди Монтилье предусмотрительно запаслась не одной, а тремя бутылями темно-алого стекла с гравированными по стенкам розовыми гирляндами.
Вино растопило лед и развязало языки. Маленький Виком, изрядно потрепанный войной, массовой эпидемией и набегами пиратов, мечтал о мире. Город был вынужден восстать против собственного герцога, связавшегося с последователями Корифея и едва не погубившего страну. Обедневший и обезлюдевший Виком искал могущественного союзника, способного вернуть провинции утраченное процветание.