Молча зашли в квартиру, поставили свои сумки, прошли в гостиную.
— Давай. Начинай воспитывать, — Вероника смело посмотрела ему в глаза, но в них не было уже прежнего отвращения, которым частенько до отъезда награждала его, а, напротив, появилось что-то новое, интерес или даже участие и внимание к происходящему.
— Коза, — не удержался он.
— Это всё?
— А большего ты и не заслужила.
В него летит стеклянный подсвечник. Правда? Еле уворачивается, стекло разлетается мелкими осколками вокруг. Он медленно подходит.
— Это твой такой ответ?
— Какой вопрос — такой и ответ, — также смело смотрит, не двигаясь.
Подходит вплотную.
— Вижу, как умеешь исполнять договор. А ведь слёзно обещала.
— Ты столько лет в бизнесе, и не знаешь. Заказчик также несёт ответственность за неисполнение договора.
Запускает руку в её волосы.
— Я серьёзно ошибался в тебе. Ты компетентна во многих вопросах. Не ожидал.
Обхватывает ладонями её лицо.
— Неисполнение заказчиком встречных обязанностей…
— Каких?
— Мог бы и несколько раз в день звонить. Работа не из лёгких была…
— Всё исправим, козочка моя.
Он на пару секунд бросает взгляд куда-то вдаль, мимо неё, чему-то улыбается. И целует.
Глава 19
Сегодня не иначе, как день поцелуев для меня. Странно, и борода совсем не мешает. Не щекочет, как тогда, когда поцеловал шею у окна. Я отвечаю на поцелуй, а он не стесняется брать то, что предлагают. То, что ему хочется — пока не доступно. Берёт максимально много, что я удивляюсь тому, как может быть многогранен поцелуй мужчины, который зол и опасен.
Нас прерывает звонок в дверь. Костя идёт открывать гостям, а я иду за щёткой для мусора, усмехаясь самой себе и своему темпераменту. Краем уха слышу разговор на коридоре с Никитой. Костя отвечает, что будет не против. Слышу, как закрывает входную дверь.
Войдя в гостиную, обхватывает меня сзади за талию, когда я, наклонившись, собираю осколки.
— Тише, тише. Не дёргайся так. Не волнуйся, не буду сегодня приставать. До свадьбы осталась всего неделя. Хочу, чтобы всё у нас с тобой было романтично, — гладит мои волосы.
Я выпрямляюсь и, глядя в глаза, говорю:
— Волноваться буду.
— Тебе понравится. Обещаю. Если ты не выкинешь ещё какой-нибудь номер. Ты ведь собираешься? Да?
Не буду извиняться за сегодня. Что я могу сказать ему? Что противопоставить в ответ? Приятно, что он меня так быстро прощает. Или припасает на потом, чтобы подчинить без возврата? И одним махом отомстит мне за все мои проделки. Не знаю, но становится интересно, чем всё закончится для нас.
— Опять молчишь? Спасибо, что хоть не бежишь, — отпускает меня и отходит к окну.
Я подхожу к нему, собираюсь с мыслями, но не успеваю ничего сделать, как в нашу квартиру снова звонят.
— Беги. Открывай. Это подруга твоя любимая. Панику устроила, узнала, что я тебя затаскивал в машину. И про Ибрагима. Ещё одна. Иди скорее, а то поможет разгромить тебе мой дом, — повернулся к мне и, развернув, шлёпнул меня по мягкому месту.
Ответить и возмутиться я не успела, потому что уже кто-то не отпускал кнопку звонка, и трель мелодии раздавалась непрерывно.
— Ника, с тобой всё в порядке, — на шею бросилась Олька.
— А что со мной должно быть?
— Ну, не знаю. Никита столько всего порассказал мне про вас.
Костя вышел в коридор:
— Никиту надо лишить премии. Может закроем дверь?
— Смотреть надо за невестой, раз уж пригласил замуж, — узнаю свою подругу.
— Ой, — я хотела закрыть дверь и чуть не прищемила маленький комочек, который упорно совал свою лапку в щель. — Откуда ты? Оль, ты не видела, как он сюда попал?
Я высоко подняла котёнка, который практически помещался у меня в ладонях, и стала его рассматривать. Олька подскочила и стала гладить его.
— Не знаю, откуда взялся. Видимо, кто-то притащил бедолагу с улицы в подъезд, чтобы не пропал, а к себе не взял, надеясь на сердечных соседей.
Я смотрела на Костю.
— Нет.
— Я же ещё ничего не сказала.
— Опережаю, чтобы не слышать твоего жалобного пожалуйста. И пустых обещаний. Всё равно ничего не выполнишь.
Олька взяла всё в свои руки:
— Знаешь, как говорят англичане. Любишь её — люби и её собаку.
— Тоже мне собака. Арбуз полосатый, — бросил он в нашу сторону.
Тут я не растерялась:
— Прекрасно, назовём его Санди.
— Я не давал согласия на регистрацию в моей квартире зверей без документов.
Я стою и смотрю на него. Он поднимает руки вверх.