С одержимостью фанатика и тщательно маскируясь, он продолжал повседневную слежку за Алловеем. Алловей же просто не обращал на него внимания, глядя мимо, даже когда они случайно встречались в коридоре или лифте. За эти дни они не обменялись ни словом. Казалось, что Алловей хочет дать Веббу понять, что у них нет общих дел, что Вебб ему совсем неинтересен. В нём не было заметно никакой настороженности, ничто не говорило и о том, что он опасается контрудара со стороны Вебба.
День за днём Вебб следил за ним, следил и ждал. Каждое утро он проверял перечень авторов программ, которые будут обрабатываться сегодня днём. А каждый вечер он отправлялся пешком на север от вычислительного центра и шёл некоторое время, только потом поворачивал и направлялся к гаражу за машиной. Однажды поздно ночью он заехал в те же края с маленькой баночкой белой краски и кисточкой. Работая кисточкой, он всё время озирался по сторонам — не видит ли его кто-нибудь.
Понедельник, 7 февраля. Наконец Вебб из перечня работ на день узнал, что сегодня вечером Алловей наметил прогон только одной программы, которая должна быть запущена около восьми часов вечера. Если Алловей захочет посмотреть результаты прогона программы, он задержится в вычислительном центре примерно до половины девятого, скорее всего, в полном одиночестве. А если это будет не так, что же, Вебб перенесёт операцию на другой день, ничего больше.
Он вернулся к своему столу и начал готовиться к уходу. Чемоданчик он якобы по невнимательности положил на самый край стола. Беря пальто, он вроде бы случайно задел его, и тот с грохотом упал на пол. Все головы вокруг поднялись, и сотрудники Алловея зарегистрировали, что сегодня Вебб ушёл раньше других.
Ему надо было где-то убить время до начала операции, по возможности не думая о её исходе. Он поехал по направлению к Гайд-парку, выбрал стоянку и всунулся в щель между машинами. Он откинул кресло и включил магнитофон, выбрав кассету с нежной клавесинной музыкой. Время от времени он включал мотор, чтобы машина не остыла.
В парке в этот день прогуливалось немного людей. Какой-то японец, весь увешанный фотоаппаратами, фотографировал своего приятеля, чинно сидевшего на лавочке, а редкие прохожие всё время попадали незадачливому фотографу в кадр. Вскоре оба японца поспешили, замёрзнув, в свою «Тойоту». Невдалеке проехал одинокий всадник на гнедом жеребце. Пыль, поднятая копытами, на секунду повисла в воздухе и лишь потом медленно осела на землю.
С магнитофоном вдруг что-то произошло — музыка начала прерываться, в ней зазвучали фальшивые ноты. Вебб, очнувшись от странной полудрёмы, понял, что в магнитофоне садятся батареи. В салоне стало прохладно.
Вокруг было уже довольно темно, время пролетело совершенно незаметно. Об Алловее он за это время не вспомнил ни разу. Наступление ночи как будто придало ему новые силы. Он на минуту вышел из машины и открыл багажное отделение. Сразу же зажглось внутреннее освещение, озарившее его оружие, лежавшее на дне багажника. Эта картина опять вернула Веббу уверенность в успехе, чуть было не покинувшую его на протяжении этих часов в тёмной машине.
Позвонил он из телефона-автомата. Набрав номер вычислительного центра, он попросил дежурного, чтобы его соединили с Мартином Алловеем. Он услышал слабый повторный гудок и живо представил себе, как телефон бесплодно звонит в пустой комнате. Он уже был готов сегодня отказаться от операции, когда трубку внезапно сняли.
— Алловей, — раздалось в трубке.
— Как хорошо, что вы ещё не ушли, — сказал ему Вебб. Эти слова, правда, были им заранее продуманы, но облегчение, которое он в них вложил, было подлинным.
— Подождите у аппарата, — отозвался Алловей. Раздался звук откладываемой трубки, а потом наступила долгая тишина. Наконец, в трубке что-то щёлкнуло и Алловей сказал:
— Слушаю…
— Это Кристофер Вебб.
— Я знаю. Узнал вас по голосу.
— Нам необходимо встретиться, — сказал Вебб настойчиво, понизив голос почти до шёпота.
— Так поздно? Сейчас же, чёрт возьми, почти ночь, вы что, не заметили? — голос Алловея звучал достаточно раздражённо.
— Я только что такое пережил, Алловей! Мы под угрозой оба, я это точно знаю!
Наступила долгая пауза. Вебб ждал. Он слышал дыхание своего собеседника.
— А сюда вы прийти не можете? Все остальные уже давно ушли, если вас это волнует.
— Нет! — Вебб почти кричал. — Я же вам ясно говорю, дело нешуточное! Какой вычислительный центр, вы что, с ума сошли?!
— Тогда где же мы встретимся?
— Вы знаете, где находится Тилерс-плэйс? Это недалеко от вас.
После некоторой паузы Алловей подтвердил, что он знает это место.
— Я буду ждать вас в машине. У меня «Порше», серебристого цвета.
— Я видел её в гараже, — кисло подтвердил Алловей.
— Потом мы поедем куда-нибудь в укромное местечко, куда вы сами захотите.
— А когда?
— Немедленно. Как только вы сможете выбраться и вычислительного центра.
— Через десять минут вас устроит?
— Вполне, — ответил Вебб. — Но не позже, Алловей. Дело не терпит отлагательства.
Алловей положил трубку и вернулся к своему столу. Тилерс-плэйс была расположена позади вычислительного центра, и туда забредали немногие из сотрудников банка. Он должен был признать, что место для встречи Вебб выбрал хорошо — достаточно далеко, чтобы они были в безопасности, и в то же время достаточно близко для столь срочной встречи. Ничто в этом месте не вызывало опасений. А вот сам звонок такие опасения вызывал. Вебб был явно крайне взволнован, однажды его голос чуть было не сорвался. «Дело нешуточное…» — эти слова будто врезались в сознание Алловея. Его план вошёл в решающую стадию, и сегодня он уже получил одно нужное ему известие. Чем больше он размышлял о предстоящем свидании, тем неувереннее себя чувствовал. Что этот сумасшедший Вебб может ему сказать или сделать?
Он достал из ящика стола бумагу с ранее написанным распоряжением и запер её в металлический шкаф. Потом оторвал один лист из сегодняшней распечатки и выбросил его, но не в свою корзинку, а в чужую, в другом конце зала. Остаток распечатки он засунул в середину одной из толстых папок, стоявших на полках в его кабинетике. Вероятность того, что кто-нибудь сумеет разобраться в этой распечатке, кроме него самого, была ничтожной, но Алловей не любил рисковать.
Он натянул плащ и засунул под мышку портфель, привычно подумав, что надо было всё-таки выбраться в мастерскую починить ручку.
Свернув на Тилерс-плэйс, Алловей сразу увидел «Порше», который тускло отблёскивал в свете фонарей на противоположной стороне улицы. Алловей перешёл улицу и двинулся к машине, споткнувшись по дороге о какую-то выщерблину на тротуаре.
Вебб его явно заметил. Когда Алловей перешёл улицу, тишину нарушил звук стартера. Мотор завёлся, мерно заурчав и выбросив из глушителя белое облачко выхлопных газов. Машина медленно тронулась с места, потом опять остановилась, осветив мостовую позади себя красным светом тормозных фонарей. Алловей прибавил шагу, ему пришло в голову, что Вебб собрался уезжать. Неужели же только потому, что Алловей пришёл на пару минут позже, чем они договорились? Когда он поравнялся с машиной, раздался оглушительный рёв мотора, а колёса завертелись с такой бешеной силой, что Алловей почувствовал запах палёной резины. Машина присела, как будто готовилась к прыжку, а потом рванулась быстро вперёд. Алловей закричал, подняв руку жестом бессильного протеста. Непонятно почему, больше всего его взволновало то, что Вебб забыл включить габаритные фонари.
Если бы «Порше» поехал на него, он бы отскочил, в конце концов попытался бы перелезть через забор на стройку. Но сейчас он просто оцепенел от удивления и неподвижно следил, как машина Вебба быстро удаляется от него.
Акустическая сигнализация ручного тормоза отсчитывала секунды ожидания. Наверное, ещё никогда в жизни время не текло для Вебба так медленно. Он сидел сжавшись и не отрываясь смотрел на зеркальце заднего обзора. Ежеминутно в густом сумраке ему казалось, что он видит приближающегося Алловея. Что это действительно Алловей, Вебб понял тогда, когда тот попал в свет фонаря и под мышкой у него Вебб заметил знакомый портфель. Но лицо ещё было неразличимо.