Думаю, она слабо верила в то, что говорила. Хотя смысл в её словах всё же был. Названые имена принадлежали действительно способным студентам.
— Вирджиния Ковач.
Я продолжила сидеть, погружённая в свои мысли, не сразу осознав, чью фамилию только что назвали.
— Джини, — тихо, но настойчиво сказал Габи, сжимая моё плечо. — Эй. Торнадо. Это ты. Вставай.
Прямой набор? Арест? Ошибка?
Я медленно поднялась. Ноги казались ватными. Вниз, к сцене, где стояли другие «избранные», вела лестница. И в конце её ждала не оценка в планшете. Ждал тот самый «цикл истории», о котором говорила бабушка.
Глава 3
Мы проследовали в огромную полукруглую комнату, где всю наружную стену, от потолка до пола, украшали окна, выходящие на центральный парк. Основную часть помещения занимал стол переговоров, отполированный так, что в нём можно было проверять макияж (я проверила. Ужас), и около двенадцати стульев. Тут же парил голографический экран.
— Сидеть, — рявкнул собравший нас мужчина и немногочисленные студенты последовали его указанию. Директор академии топтался у двери, вытирая лоб платком так энергично, будто пытался стереть себя с лица земли.
— Всё, что вы услышите и увидите в этой комнате, имеет гриф «Совершенно секретно. Не для мозгов выпускников», — военный указал на папки перед нами. — Читайте. Решайте. У вас пять минут.
— Но что это? — незнакомая мне девушка с большими испуганными глазами открыла папку.
— Пять минут, — перебил её мужчина, не глядя.
— Контракт о призыве на срочную службу, — спокойно констатировал Джин Ли, поправляя очки.
— Но как же экзамены? — воскликнула Хлоя.
Всё происходящее было каким-то неправильным, непонятным. Я поддела обложку, отведя её в сторону, и склонилась над первой страницей.
— Я это подписывать не буду, — заявил парень из параллели. Он отодвинул папку. — У меня отец адвокат. Он говорил…
— Тогда вали, — военный даже не повысил голос. — Беги к папочке, поплачься ему в жилетку, как тут тебя, бедняжку, обидели.
— С удовольствием! — Парень вскочил, нахлобучил рюкзак и направился к двери.
— Только запомни, — голос мужчины остановил его на полпути, — ни один, даже самый вонючий грузовой шаттл, ни одна метеостанция на краю галактики тебя больше не возьмёт.
Студент замер и в нерешительности оглянулся.
— Вы не можете просто…
— О, ещё как могу, — военный улыбнулся. И это было страшнее любой угрозы.
— Беккер, пожалуйста, вернись на место, — взмолился директор, бросая взгляд на часы.
Ни у меня, ни у других студентов не осталось сомнений. Все мы так долго учились не для того, чтобы прозябать на заводах или шахтах. Многими двигал азарт наживы, славы и признания, а кто-то просто хотел внести свой вклад в нацию землян. Мной же двигала мечта.
Мы довольно быстро подписали предложенные нам документы, наспех ознакомившись с содержанием. Уверенна, некоторые даже не стали читать их, угроз вполне хватило для принятия окончательного решения.
— Отлично, — военный обвел нас пристальным взглядом. — Теперь вы собственность Объединённого Государства Планеты Земля. Ваша задница принадлежит нам. Забудьте слово «нет». Запомните слово «слушаюсь».
Мужчина кинул недовольный взгляд в сторону Ли, который уже было поднял руку для вопроса, но тут же поспешно опустил её.
— Вы, наверное, спрашиваете себя: «Почему я?». — Военный фыркнул. — Глядя на вас, я задаюсь тем же вопросом. Но начальству виднее. По их данным, вы — цвет академии. По моим — у нас жёсткая нехватка тёплых тел.
— Теперь вы объясните, что происходит? — я сочла вопрос уместным и надеялась не спровоцировать им очередную вспышку гнева нашего нового знакомого.
Вместо ответа мужчина смерил меня уничижительным взглядом и нажал на панель, встроенную в столешницу. Голографический экран ожил, и перед нами возникла женщина. У неё была стрижка «под мальчика», костюм, стоивший больше, чем моя годовая стипендия, и взгляд, которым, наверное, сверлят алмазы.
— Приветствую вас на экстренной службе в Корпусе мира, проект Ковчег, — отчеканила она. Голос был ровным, холодным, лишённым каких-либо эмоций.