– Товарищ подполковник! Я предупредил об этом полковника Загорулько перед въездом в погранзону! – начал оправдываться сержант. – Но он только отмахнулся от меня, и сказал, что бы я не лез со своими советами.
– Понятно… – Калайтанов взял глубокий вдох, пытаясь овладеть собой. – Хорошо, сержант… К Вам у меня претензий нет… Идите к моей машине. Возьмите у водителя лист бумаги и составьте рапорт на мое имя, где опишите все, что с вами произошло… Можете быть свободны!
– Слушаюсь, товарищ подполковник! – сержант взял под козырек и, развернувшись, скрылся между машинами.
Калайтанов остался стоять на месте. В просвет между облысевшими ветками кустов терна, усыпанных черно-синими с сизоватым налетом плодами, смотрел на веселящуюся компанию. Протянув руку, он сорвал с ближайшей ветки плотную ягоду и положил себе в рот. Раздавил ее зубами, и почувствовал терпкий кисло-сладкий вкус ее сока.
« – Почти спелая… Еще один заморозок и плоды будут в самый раз… Надо, когда все закончиться, взять выходной и выехать с семьей набрать ягод… А затем «настоечку» сделать… На спирту…» – Калайтанов выплюнул косточку и сорвал еще одну ягоду. Медленно покрутил ее между большим и указательным пальцем, стирая белесый налет. « – Ну что ж… Не вовремя приехал Загорулько… Да еще и эта «Нива» их видела… Это плохо… – подумал подполковник. – Если сорвется «перехват» – разбираться не будут, кто виноват. Все спишут на меня!» – командир отряда прицелился и бросил ягоду в ближайшее дерево. Она, ударившись о ствол, отскочила и упала в пожухлую траву. « – С другой стороны – почему «сорвется»? – задал себе вопрос Калайтанов. – Отменять «Капитану», что либо, уже поздно. Его машины на ту сторону ушли… Топливо на российской стороне для них тоже приготовлено… Значит будет перевозить! Будет обязательно… Вопрос только времени… Ну а нам торопиться некуда… Подождем… Да, может он и не свяжет «Тойоту» Загорулька с «перехватом».
В эту секунду из-за кустов донеслась музыка. Это водитель Загорулько включил в «Лендкрузере» магнитолу. Группа «Комбинация» начала во весь голос рекламировать «вишневую девятку».
« – Это уже свинство! Ни в какие рамки не лезет! – Калайтанов в сердцах плюнул в траву. – Надо срочно прекратить эту пьянку… Потому, как они сейчас танцевать начнут!» Поправив ремень портупеи, он обогнул кусты и направился к проверяющим.
Полковник Загорулько рассказывал очередной анекдот, стараясь перекричать девичий ВИА. Его кивком головы прервал майор Сидоров и указал ему за спину. Полковник развернулся и увидел вышедшего из-за деревьев командира погранотряда.
– О, подполковник! А где это ты «шляешься»? – громко спросил Загорулько у Калайтанова. Его язык слегка «заплетался» после выпитого. Но полковника это не остановило. Он пошел на встречу Калайтанову, продолжая кричать и показывая пальцем на наручные часы: – Я тебя здесь уже час дожидаюсь! Немедленно доложи обстановку!
Подполковника Калайтанова «переклинило»… С курсантских времен он терпеть не мог хамства и панибратства в служебных отношениях. Для него расхожая армейская заповедь «Дружба – дружбой, а служба – службой» была не просто словами – но незыблемым руководством к действию. Вне зависимости от того, кто находился перед ним – солдат, прапорщик или офицер, – он никогда не опускался до «тыканья» собеседнику. Максимально, что мог позволить себе в отношениях с подчиненными – это обращение к ним по имени и отчеству. Тем более, он даже в мыслях не мог допустить, что бы предстать перед подчиненными в пьяном виде! Со своей срочной службы Калайтанов усвоил, что появление начальства рангом от командира роты и выше перед солдатами должно быть для них – для солдат – сравнимо с явлением Христа народу! И похожим оно должно быть на парад со всеми присущими ему – параду! – атрибутами – построение, строевой шаг, доклад и музыка! Музыка, конечно, по возможности. Но, ни как с «расхристанной» формой, «пьяным рылом» и шлейфом перегара с него.
– Полковник! Ведите себя подобающе! – громко «прочеканил» Калайтанов, когда Загорулько подошел к нему вплотную. Сказал он это так, что бы перекричать музыку, и что бы услышали все те, кто стали невольными свидетелями хамского к нему, Калайтанову, обращения (а это несколько его подчиненных и проверяющие с журналистами). Но в этот момент водитель Загорулько выключил магнитолу. И как раз вовремя, что бы все окружающие услышали продолжение речи Калайтанова.
– Я, полковник, не «шляюсь»! В отличии от вас – я несу службу и исполняю свои служебные обязанности! А вы своими примером, – Калайтанов указал рукой на бутылки с коньяком, – мало того, что разлагаете дисциплину, так еще своими действиями ставите под угрозу выполнение операции! Я буду вынужден указать это все в своем рапорте!